Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки - [123]

Под цензурой в строгом смысле слова следует понимать, на мой взгляд, систематический, целенаправленный и всеобъемлющий контроль, устанавливаемый государством (в странах со светским режимом) или официальной церковью (в теократических государствах) над деятельностью средств информации посредством особых мер более или менее насильственного характера. Они проявляются главным образом:

1) в изъятии нежелательных фрагментов текста или произведения целиком; 2) запрете тиражирования, распространения (а порою и хранения) определенных произведений. Советской цензуре была присуща, кроме того, предписывающая (или императивная) функция, что, кажется, является изобретением коммунистического режима. Во всяком случае, именно он заставлял своих цензоров не только запрещать нечто, противоречащее целям и задачам политики и идеологии, но и «воспитывать» авторов, предписывая им, что и как писать. Очень точно сформулировал это В. В. Набоков в докладе «Писатели, цензура и читатели в России», прочитанном 10 апреля 1958 г. в Корнельском университете. Вовсе не питая романтических иллюзий насчет якобы благодетельных условий существования литературы и печати в дореволюционной России (их разделяли некоторые эмигранты, да и у нас сейчас есть поклонники этой точки зрения), Набоков, тем не менее, выявляет принципиальную разницу между прежней и большевистской цензурами. «…Книги могли запретить, — говорил Набоков, — писателей отправляли в ссылку, в цензоры шли негодяи и недоумки, Его Величество в бакенбардах мог сам сделаться цензором и запретителем (подразумевается Николай I. — А. Б.), но все же удивительного изобретения советского времени — метода принуждения целого литературного объединения писать под диктовку государства — не было в старой России, хотя многочисленные реакционные чиновники явно мечтали о нем <…> В России до советской власти существовали, конечно, ограничения, но художниками никто не командовал. Живописцы, писатели и композиторы были совершенно уверены, что живут в стране, где господствуют деспотизм и рабство, но они обладали огромным преимуществом, которое до конца можно оценить лишь сегодня, преимуществом перед своими внуками, живущими в современной России: их не заставляли говорить, что деспотизма и рабства нет»[382]. Другими словами, в прошлом цензура имела лишь запретительные функции, в советское время — помимо того, и предписывающие: по известной формуле — все запрещено, а то, что разрешено, обязательно… Причем это относилось не только к содержанию, но и к форме, и к самой стилистике литературного произведения.

Непременным условием существования цензуры является особая система административных учреждений (цензурных комитетов, управлений, и т. д.), необходимая для исполнения указанного выше предназначения. Другими словами, о цензуре в точном смысле слова можно говорить лишь тогда, когда существует «контора», которая, по социологическим законам (так называемому «второму закону Питера»), сама рождает себе работу, оправдывая необходимость своего существования и все большего расширения. Административные структуры, созданные на определенное время и для конкретных целей, имеют мистическую способность к самосохранению. Остальные значения самого слова «цензура» носят условный, метафорический характер. За неимением особого термина, обозначающего все оттенки последовательного стеснения слова, можно говорить о более или менее жестком ограничении свободы высказываний, регулировании и давлении на СМИ со стороны различных структур, а главное — манипулировании ими.

Какие же тенденции и признаки заставляют крайне настороженно и с опаской следить за современным состоянием свободы слова? На рубеже веков появилась целая серия статей, бьющих тревогу по поводу ужесточения административных нападок на СМИ[383]. Алексей Симонов, руководитель «Фонда защиты гласности», учрежденного в 1991 г., еще в 1996 г. насчитал шесть видов «цензур»[384]. Сейчас их стало еще больше. Не случайно, давление на СМИ стало проявляться отчетливо в последние два-три года, совпавшие, на мой и не только на мой взгляд, с медленным, пока еще тягучим и мягким переходом на рельсы застоя и авторитаризма. Выделим самые существенные способы и методы контроля:

1). Использование так называемого «административного ресурса». Речь идет об использовании властными структурами различных методов и способов давления на неугодные средства информации. Например: регулярные обследования, по стилистике скорее напоминающие ордынские налеты, помещений редакций (вплоть до поиска нарушений правил пожарной безопасности — очень, надо сказать, частый сюжет); насильственное выселение из арендуемых или принадлежащих средству информации зданий; отказ в предоставлении полиграфических услуг — особенно эффективен этот метод в небольших городах, в которых единственная, порою, типография принадлежит государству. Заметим, что до сих пор государство распоряжается почти 80 % всех типографий в России и свыше 90 % предприятий массовой связи; создание рептильной прессы, субсидируемой администрацией; исключение из федеральных программ помощи в книгоиздании, особенно учебников по истории, не совпадающих с официальной установкой на воспитание «патриотизма» (нередко на самом деле — национализма); отказ в предоставлении министерствами печати и связи радиочастот или телевизионных каналов; отказ в аккредитации СМИ или отдельным журналистам, наиболее «одиозным», с точки зрения власти; отказ государственных чиновников в предоставлении информации, документов и т. д.