К русской речи: Идиоматика и семантика поэтического языка О. Мандельштама - [87]
В словах протоптали тропу проступает идиома проложить дорогу (‘создать путь, по которому впоследствии смогут пройти другие’). Эта метафорическая дорога помещается в буквальный, хотя и трансцендентный контекст: миллионы убитых своей смертью проложили ее для новых, будущих погибших. Смерть осмысляется как долгий путь, тому подтверждением служат слова всего <…> хорошего, которые звучат в житейских ситуациях прощания.
Изначально разговорные выражения, употребляемые в повседневной, будничной жизни, переносятся в семантическое поле ‘смерти’. Ночь, очевидно, получает осложненную трактовку и воспринимается как синоним смерти, а второе выражение из‐за смены контекста приобретает ироничное звучание. От лица – канцеляризм (ср.: от лица общественности)[94].
Неподкупное небо вызывает в памяти коллокацию неподкупный судья (ср.: «В осужденье судьи и свидетеля»).
Оптовые смерти – оптовые закупки (ср. товарно-денежную тему всего стихотворения).
Здесь продолжается антропоморфизация окружающего мира (ср. коллокации пасмурный человек, оспенное лицо).
Гений могил уже интерпретировался как фосген [Ронен 2002: 112]. Для нас, однако, важно наблюдение М. Л. Гаспарова: «гением могил (как genius loci), вероятнее всего, назван газ фосген» [Гаспаров М. 1996: 34]. В самом деле, словосочетание гений могил построено по модели выражения гений места (в данном контексте само место уточняется). Нельзя не добавить, что в строке одновременно антитетически переосмысляется литературная коллокация высокий гений[95]. Сложная метафора, таким образом, возникает на основе устойчивых выражений.
Конструкция хорошо + действие актуализирует семантику легкости этого действия, ср. выражение хорошо идет (возможно, здесь также обыгрывается устный военный дискурс, ср. (хорошо) наступает кто-либо (армия, фронт, войско)).
Если речь идет о лице, эпитет приплюснутый в подавляющем большинстве случаев употребляется по отношению к носу. Здесь к улыбке он, видимо, переносится по смежности, создавая новый образ. Фонетически приплюснутый сопоставлен с плюсной (которая появится через строку).
Найдется работа воспринимается как устойчивое разговорное выражение, ср.: для вас у меня в редакции всегда найдется работа.
В строке время получает пространственную характеристику – околицы века (имеется в виду окраина времени, какое-то его периферийное месте). Эта метафора подкрепляется идиомой глухие годы / глухое время, в которой прилагательное, определяющее время, наделяет его коннотациями, связанными с пространством через ассоциацию с глушью (ср.: глухая деревня, глухое захолустье).
Коллокация шар земной употреблена в своем переносном значении, как метонимическая замена человечества. Этот масштаб, на первый взгляд, противоречиво соотносится со словом товарищество, обычно обозначающим небольшую группу людей. Однако противоречие снимается, если считать, что здесь обыгрывается язык коммунистической идеологии (см., например, официальное название Первого интернационала (1864–1876) – «Международное товарищество рабочих»).
В этой строке совмещаются модицифированные фразеологические конструкции. Во весь лоб предстает модификацией выражения во весь рост, причем семантика ‘полностью’ в строке сохраняется. Выражение от виска до виска, в свою очередь, строится по модели выражения от уха до уха, которое может быть как идиоматичным (улыбка от уха до уха), так и нет («А череп у него аккуратно кругл, совершенно гол, только от уха до уха, на затылке висит рыжеватая бахрома кудрявых волос», М. Горький).
Дорогие глазницы подобны слабоидиоматическому выражению дорогие глаза (‘любимые’), но с учетом товарно-денежной темы стихотворения слово дорогой включает в себя семантику априорной ценности человека (ср. с комментарием к «Миллионы убитых задешево»).
Глагол вливаться, по всей вероятности, актуализирует здесь коллокацию льется свет (и другие выражения, в которых на языковом уровне свет соотносится с жидкостью), что поддерживается и остаточной темой зрения в этой и предшествующей строках (глазницы). Войска, соответственно, наделяются семантическим компонентом света.
Семантически странное выражение от жизни, надо полагать, основано на устойчивых сочетаниях от рождения + по жизни, вместе формирующих понятный смысл строки: ‘начиная с рождения череп растет и развивается в течение жизни’. При этом предлог
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
Эмма Смит, профессор Оксфордского университета, представляет Шекспира как провокационного и по-прежнему современного драматурга и объясняет, что делает его произведения актуальными по сей день. Каждая глава в книге посвящена отдельной пьесе и рассматривает ее в особом ключе. Самая почитаемая фигура английской классики предстает в новом, удивительно вдохновляющем свете. На русском языке публикуется впервые.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.