К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии - [13]

Если же мы устроим манифестацию, то даже в случае ее неудачного исхода, мы добьемся следующих весьма ценных результатов:

1) мы испытаем и подсчитаем свои силы;

2) проведем широкую агитацию в массах, впервые открыто выбросим им свои лозунги;

3) в случае контрманифестации и побоища, от нас само собой отпадут все провокаторские и вообще ненадежные элементы организации, организация очистится и укрепится.

- Манифестация, - говорили ее сторонники, - вызовет к жизни энергию членов организации. Каждый должен будет выступить как революционер в открытой борьбе. Это не то, что вести между делом, службой или торговлей повседневную агитационную работу. В открытой революционной борьбе придется рискнуть благосостоянием и пренебречь семейными тенденциями. /104/

Все левое крыло младобухарцев было за манифестацию.

Ввиду того, что мнения по поводу манифестации в доме Ахмед Найма разделились почти пополам и ни одно решительно не возобладало, по настоянию председательствующего в самаркандской делегации решено было запросить по этому вопросу мнение русского резидента Миллера. К Миллеру была направлена делегация в составе: Махмуд Ходжаева, Махшулла Хана, Мирза Гуляма 37[38], Мирза Изатулла Гиясходжаева и меня; одновременно делегации было поручено выяснить отношение к джадидам русского правительства.

Миллер кратко ответил делегатам, что он не советует манифестировать, но этот ответ Миллера, конечно, вопроса не разрешил, так как меньшинство и раньше было уверено, что другого ответа не будет. Поэтому вопрос оставался спорным. Мне не стоило большого труда уговорить товарищей известить по районам членов организации о месте сбора и порядке шествия.

Все же дело было сделано: сбор назначен к 8 часам утра, около магазина "Ширкат-Баракат" под куполом пассажа.

Фазмитдин Максум 38[39], Мухитдин Рафаат, Мирза Шах, Мирза Изатулла, Лини, Хамид Хаджа и целый ряд других оставались до конца противниками манифестации, но так как большая часть организации к тому времени высказалась за наше предложение, манифестация состоялась.

Утром следующего дня, явившись в назначенное время в магазин "Ширкат-Баракат", обычное место явки главарей и активных работников, я застал там около 150 человек и среди них покойного Фазмитдина Максума и Абду Вахид Бурханова.

Эти двое, противники манифестации, под клятвою спросили меня, правда ли, что Миллер согласился на манифестацию. Я дал уклончивый ответ. Они оставили меня в покое.

Тем временем все прибывающие и прибывающие члены организации стали требовать начать шествие. Главарям ничего не оставалось делать, как согласиться.

Шествие началось в 8-9 часов утра. /105/

В нем приняли участие национальные меньшинства: персы, евреи, лезгины, которым манифест эмира даровал равноправие.

Это-то присутствие национальных меньшинств в манифестации особенно раздражало правоверных - фанатичных сторонников ислама. Они никак не могли примириться с мыслью, что какой-нибудь еврей равен правоверному мусульманину.

Вначале в шествии принимало участие около 1000 человек, но по дороге к нам примыкали все новые и новые толпы сочувствующих, и скоро количество манифестантов дошло до 5-7 тысяч человек.

Над толпою реяли красные знамена с надписями на узбекском и еврейском языках. Типичный лозунг был такой: "Да здравствует свобода, конституция, свобода печати и независимая школа". Был даже, не помню какой группой, выставлен и такой лозунг: "Да здравствует эмир-освободитель".

Манифестанты прошли по главному ситцевому базару через коммерческую улицу, дошли до Гаукушана 39[40], и тут несколько человек младобухарцев и толпа кинулись к дому Кази-Каляна, прося его приветствовать манифестацию и высказать отношение к реформе. А манифестация все увеличивалась и шла дальше по направлению Хиябана 40[41].

На самом Хиябане манифестацию встретили представители шиитов (персы) с цветами.

Здесь был большой митинг.

Затем манифестация двинулась к Регистану 41[42]. Тут к нам подошло несколько товарищей, которые сообщили, что организована контрманифестация черносотенцев; на Регистане собралась крайне возбужденная толпа в 7-8 тысяч человек, организованная мулами; кроме того, там находятся пешие и конные части эмирской армии (пеший отряд в 200 человек и конный 300), цель прибытия которых неизвестна. Есть опасность, что войска будут двинуты против нас.

Наша манифестация остановилась, и видные представители организации, обсудив создавшееся положение, решили добровольно разойтись по домам, ибо никто, конечно, не думал о вооруженной схватке.

Решение разойтись объявил толпе Абду Вахид, и манифестанты с некоторой тревогой разошлись. /106/

Во избежание неприятностей, для того чтобы предупредить министерство кушбеги о мирном характере манифестации, были посланы к кушбеги: Ата Ходжаев, Мирбаба 42[43] и Юсуп Заде (Абдураим Мударис) 43[44]. /107/

ТОРЖЕСТВО РЕАКЦИИ

Однако мирные намерения младобухарцев не помогли им. Эмир решил жестоко расправиться со своими неугомонными врагами. Вынужденный, благодаря целому ряду обстоятельств, а главное благодаря давлению масс, дать манифест, он знать не хотел ни о каких других уступках, ни даже о проведении в жизнь самого манифеста.