Избранные произведения - [30]
Кто же был этот невысокий, совсем молодой еще человек с такими серьезными глазами, всегда приветливый и любезный, неизменно довольный собой и своим маленьким предприятием? Он был белым, но вскоре выучился сносно объясняться на кимбунду. Кто же он был?
Это выяснилось еще через год. Об этом говорили шепотом, друг другу на ухо — потому что юного Сантоса, Санду, очень уважали, — а начал эти разговоры некий Анакелето Фелисиано. Он сказал, что жил с Сантосом в одном муссеке, когда Луанда еще не успела проглотить его, на том берегу Пренды. Тогда этот Сантос ходил в деревянных башмаках, и все лицо у него было в каких-то пятнах, вроде веснушек — они появляются у белых от африканского климата и очень чешутся, а расчесывать их нельзя. Тогда у него еще не было таких нахальных усиков, но Анакелето все равно узнал его — это он, провалиться мне на этом месте, тот самый Санду-Сантос, которого взашей прогнали из лавки старого Рейса, где он служил приказчиком…
— Я своими ушами слышал, что он целый год обкрадывал хозяина — вы ведь знаете, братья, эти белые такой неблагодарный народ. Рейс выписал его из Португалии, кормил, поил, одевал, жалованье платил, в компаньоны хотел взять. А у Рейса глаз наметанный, но паренек оказался похитрей. В чемодане у него нашли только пятьдесят ангольских эскудо — чаевые от сеньора Рейса… Но все равно вышел скандал, сеньор Рейс отколотил его и выгнал… Вроде это он и есть.
— Работал, правда, работал я в начале тридцатых годов у Рейса Канибала, — говорил Сантос старому Мбаши, — он мой соотечественник, два года работал не за страх, а за совесть. А ушел я оттуда по своей охоте, и память старого Рейса для меня священна: он меня вывез из Португалии, научил своему делу и грамоте научил. И вообще, кроме добра, я от него ничего не видел. А почему ушел — на то у меня свои причины…
И эта новая тайна развеяла в дым сплетню Анакелето. Сантос даже подружился с ним: тот зашел в его лавку, и они выпили вместе, разговорились, вспомнили старого Рейса, который помер несколько лет назад — с сердцем что-то случилось. С тех пор Анакелето очень гордился тем, что первым признал Сантоса.
Итак, Анакелето выпивал за счет нового приятеля, но все равно слухи ползли: не то Сантос все же обокрал своего хозяина, не то Рейс застукал его со служанкой, которую приберегал для себя, и выходило, что Сантос уволился не по своей охоте. А древний старик Мбаши, известный своей честностью, все допытывался: как это так, выгнали с позором, приехал сюда без гроша в кармане, и глазом не успели моргнуть — лавка под железной крышей, а в лавке товары горой? Однако люди вспомнили, что каждый год 14 августа Сантос запирал лавку, надевал костюм, повязывал галстук и куда-то уезжал. Анакелето запутывал все дело еще больше:
— Это день рождения сеньора Рейса, Сантос ездит заказывать поминальную мессу.
Поди разбери, что тут правда, что вранье. Туманное дело…
А пустырь мало-помалу обрастал жителями. Сажали тунговые деревья, строили домики, крыли крыши тростником, а кто и железом. Отовсюду стекались люди — все, кому по тем или иным причинам несладко жилось дома. Земля-то была ничья, вот и селились. Знакомились, соседствовали. Как же было миновать лавку Сантоса — теперь его звали Канини, — там происходили все беседы, там люди становились друзьями? Все были равны, всех откуда-то прогнали. Дела Сантоса шли в гору: требовалось все больше провизии и одежды, так что он даже взял себе помощника. А в одно прекрасное утро жители увидели, что Жулио мерит землю рулеткой и о чем-то толкует с каменщиками из Макулузу Шодо и Купертиньо. Привезли доски, камень и тес. Пришла из Луанды машина с кровельным железом. Никто больше не задавал вопросов. Канини сказал матушке Нгонго, которую шутя звал своей компаньонкой и поставщицей — она продавала ему фрукты и табак:
— Переезжаю, матушка! Перебираюсь на новое место. Поближе к центру нашего городка.
Матушка Нгонго — она, кстати, была матерью самой красивой в поселке мулатки, светлокожей и большеглазой, обожавшей танцульки и ухажеров, — так вот, матушка Нгонго, как женщина сметливая и поднаторевшая в коммерции, сразу поняла: Канини переселяется к тому самому обмелевшему озерцу и теперь станет взимать плату и за воду тоже. Город наступал на Макуту все стремительней, Канини скоро окажется в самом центре, и торговать ему будет еще сподручней. Старуха улыбнулась, раскусив хитрость неугомонного и веселого белого. Она услышала смех своей дочки, вспомнила, как восхищенно разглядывала она усики Сантоса (Нгонго тогда сделала вид, что ничего не замечает), и о чем-то задумалась.
Через несколько лет выяснилось, что старуха не ошиблась в предположениях. Своим процветанием лавка сеньора Сантоса обязана была озеру и на удивление удачному местоположению. А поначалу и вода приносила некоторый доход: люди приходили за водой и заглядывали в лавку — не захочешь, а чего-нибудь да купишь. Канини был щедр:
— Вода бесплатно, сеньора! Вы же у меня накупили вон на сколько… Берите, берите ваши ведра. Вода — подарок от нашей фирмы.
Прошло еще немного времени, и вот новый сюрприз: под деревом откуда ни возьмись появился ослик — словно по воздуху прилетел. На нем теперь развозили воду по всему поселку. Жители привыкли к этому и больше не посылали мальчишек за водой — много ли унесешь на голове?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).