Избранное. Том первый - [2]
И еще одну книгу особо выделяет Г. Караславов в своих воспоминаниях — «Мать» М. Горького: «…в доме у меня отбирали любую книгу, если она не была учебником. Я спрятал «Мать» в сарае, а наутро ушел в поле и прочитал роман на одном дыхании… Речь Павла Власова на суде произвела подлинный переворот в моем понимании политических событий… С этого времени началось мое вхождение в социалистическую борьбу».
Важную роль в его духовной жизни сыграли в годы войны и издания Болгарской социал-демократической партии «тесняков» — партии Д. Благоева, зачинателя коммунистического движения в стране. О новых людях рассказывала и пролетарско-революционная литература. Все это активно входило в сознание поколения, к которому принадлежал Г. Караславов.
Двадцатые годы были для молодого Г. Караславова не только годами профессионального обучения (школа связи в Софии — 1922 г., педагогическое училище в Казанлыке — 1923 г., агрономический факультет Софийского университета — 1928—1929 гг., сельскохозяйственная академия в Чехословакии — 1929—1930 гг.), но и временем интенсивного самообразования, формирования общественно-политических, литературно-эстетических убеждений. Они складывались под сильным влиянием социалистических идей, пропаганда которых в Болгарии получила особый размах.
Одним из первых откликов на социалистическую революцию в России стало Владайское восстание солдат (1918 г.) — попытка свержения монархической власти и установления республиканского правления. В 1919 году к власти пришел Болгарский земледельческий народный союз (БЗНС) под руководством А. Стамболийского. Даже не слишком последовательно проводившиеся этим правительством демократические реформы встретили ожесточенное сопротивление оппозиционных политических группировок. В ночь на 9 июня 1923 года военно-политическая Лига армейских офицеров произвела в Софии фашистский переворот. В стране была введена военно-фашистская диктатура. Ответом на наступление реакции стало знаменитое Сентябрьское восстание (1923 г.). Его участники — рабочие, крестьяне, трудовая интеллигенция — самоотверженно сражались с монархо-фашистами. Но их опыт революционной борьбы был слишком мал. Восстание потерпело поражение. К преступлениям карательных команд болгарских фашистов вскоре прибавились еще более жестокие репрессии — весной и летом 1925 года, после провокационного взрыва в кафедральном соборе «Света Неделя» в Софии.
События 1923—1925 годов сыграли огромную роль в общественном сознании болгарского народа. Особое впечатление они произвели на творческую интеллигенцию. Тема Сентябрьского восстания на долгие годы вошла в изобразительное искусство, в литературу страны, сентябрьские события во многом определили миропонимание нового поколения художников, вступавших в национальную культуру, таких поэтов, прозаиков, публицистов, критиков, как А. Каралийчев, Н. Фурнаджиев, Г. Милев, А. Разцветников, Г. Цанев, Г. Бакалов и др. Большинство из них, еще не став убежденными революционерами коммунистами, пришли на общую платформу неприятия фашизма, правдивости и активного вмешательства искусства в современную жизнь. Их творчество положило начало так называемой «сентябрьской литературе» — оригинальному явлению литературного процесса в Болгарии. Об этой литературе критик-марксист Георгий Бакалов писал: «Новая поэзия есть поэзия социальной борьбы. Она создается не в созерцательной тишине кабинета. Площадь, улица, демонстрация, митинг — вот ее вдохновители. Борьба класса, страдания, надежды в энтузиазм трудовых масс — ничто ей не чуждо. Она приходит на завод и в поле. От нее веет свежевспаханным черноземом, косьбой и зрелым зерном молотьбы, в ней слышен фабричный гул и грохот городских мостовых».
В «сентябрьской литературе» нашли дальнейшее развитие пролетарско-революционные традиции прогрессивного искусства Болгарии. Она стала своеобразной школой для многих молодых писателей. Среди них был и Г. Караславов. В начале 20-х годов он — член коммунистического союза молодежи, а затем и член коммунистической партии. Атмосфера накаленной политической и литературной борьбы в Софии, участие в сентябрьских событиях в Казанлыке неизгладимо запечатлелись в его памяти. Когда осенью 1923 года прозвучал сигнал к разгулу реакции, генерал Русев предписывал казанлыкским властям: «Действуйте насколько возможно беспощадно и жестоко!» «Шпиц-команды» (карательные отряды) устраивали облавы на коммунистов, «земледельцев», всех, кто подозревался в сочувствии к повстанцам. Каратели глумились над своими жертвами, бросали в костры книги, газеты, журналы. «Первое такое сожжение, — писал Г. Караславов, — состоялось в сентябре тысяча девятьсот двадцать третьего года в Казанлыке, оно на десять лет опередило пресловутые костры из антифашистских и гуманистических книг, которые устраивал Геббельс в Германии».
К ученическим годам относятся ранние стихотворные опыты Г. Караславова — первые публикации появились в 1920 году. Это были малооригинальные стихи, написанные в подражание революционной публицистике. Как писатель он заявил о себе в двух небольших книжках очерков и рассказов — «Бродяги» (1926) и «Свирель плачет» (1927). Обе книжки были замечены критикой. Но наивысшей похвалой стало приглашение сотрудничать в антифашистском еженедельнике «Ведрина». Имя редактора газеты А. Страшимирова в то время было широко известно не только в Болгарии, но и за рубежом — благодаря его страстным публицистическим обличениям фашистских палачей и роману «Хоро» (1927), уже тогда переведенному на ряд языков мира, в том числе и на русский.
Во второй том «Избранного» Георгия Караславова вошло шесть его повестей, в которых рассказывается о жизни болгарской деревни до социалистической революции в сентябре 1944 года и о борьбе болгарского народа против османского ига и против монархо-фашизма, за освобождение и независимость своей родины. Через всю книгу проходит тема дружбы болгарского и русского народов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.