Избранное. Романы - [235]

Шрифт
Интервал

В Угольной Караганде, словно сорняки среди хлебов, то там, то здесь торчали старые хибары, а здесь не найти старины. Всюду прямые и ровные улицы, дома в три, четыре и пять этажей, скверы, фонтаны.

Мейрам шел парком. Взгляд его отдыхал на пестрых, красочных клумбах. Он не удержался, быстро сорвал пышный розовый цветок и тут же подосадовал на себя: «Если каждый станет рвать…» Но не бросать же цветок на землю, если уж сорвал! Поколебавшись, Мейрам прикрепил его к петлице.

— А ты, оказывается, любитель цветов! — вдруг послышался басовитый голос Анатолия Федоровича Чайкова. Он держал в руке большой распечатанный пакет. Чайков только что вышел из обкома.

— Люблю, — признался Мейрам. — Кажется, нет ничего красивей их.

— Все-таки не полагается портить клумбу.

— Из-за одного цветка и такой шум! Сам в степи небось рвешь их сотнями.

— То — степь, а тут — клумба.

Обменялись крепким рукопожатием.

— Лысина на голове нашего геолога увеличивается с каждым днем, — шутил Мейрам.

— Что поделаешь! А у нашего секретаря седых волос на висках все больше.

Искорки смеха в зеленоватых глазах Чайкова погасли так же быстро, как и вспыхнули. Он взял Мейрама под руку и повел к скамейке.

Когда сели, геолог начал без всяких предисловий торопливой своей скороговоркой.

— Я сейчас от Александра Андреевича. К тебе направлялся… Знаешь, придется переселять «Долинку».

Мейрам круто повернулся к нему:

— Ты серьезно говоришь?

— Вполне серьезно. Там, где дело касается угля, я не шутник.

«Долинкой» назывался огромный совхоз, расположенный в сорока километрах от Караганды. В его хозяйстве — десятки тысяч голов скота и тысячи гектаров посевов, огородов, бахчей и садов. И вот теперь все это огромное хозяйство предстояло перевести на другое место.

Чайков рассказал, чем вызвана такая необходимость. Следуя за залеганиями угольных пластов, геологическая разведка вплотную подошла к «Долинке». Анатолий Федорович радовался богатству пластов, его нисколько не пугала сложность перемещения совхоза.

— К чему медлить? Надо заложить на территории «Долинки» несколько шахт и скорей переселять совхоз.

— Не такой уж легкий вопрос, Анатолий Федорович. С Щербаковым надо посоветоваться.

— О, Сергей Петрович — старый шахтер! Его хлебом не корми, только скажи: здесь уголь лежит! Да, по совести, кому это нужно — праздно хранить под пастбищами и огородами такое богатство?

— Дело не в огородах, а в посевах.

— Послушай, в Казахстане довольно земли для посевов. Вон ее сколько — глазом не охватишь. Я составлю экономический расчет, если хочешь.

Что тут возразить? Уголь — как металл, как и нефть — основа основ хозяйства страны. И уж если Чайков говорит о ценности пластов, верить ему можно. У него огромный опыт, более тридцати научных трудов, посвященных изучению недр Казахстана. Чайков тесно связан с научными учреждениями Москвы, Ленинграда, Алма-Аты и постоянно консультируется с ними.

Быстро и отчетливо произнося каждое слово, геолог убежденно говорил:

— Там, на запад от города, протяженность залежей угля достигает шестидесяти — семидесяти километров. По определению наших геологов, и на востоке не меньше. Караганда — неисчерпаемое подземное море угля. Но мы богаты не только углем. Вот послушай, что пишет мне Каир Амантаевич…

Чайков и раньше часто говорил о казахском геологе Каире Амантаевиче. Они были не только коллегами, но и друзьями со времен студенчества: в начале двадцатых годов вместе окончили Томский университет. Во время жарких споров в те годы, с еще не разоблаченными тогда вредителями, оба доказывали коксуемость карагандинских углей. Это еще больше укрепило их дружбу. Каир Амантаевич работал теперь в Алма-Ате, в Казахском филиале Академии наук СССР.

Чайков прочитал вслух несколько строчек письма:

— «С радостью сообщаю, что земля Казахстана оказалась богатой не только углем, цветными металлами, но и железной рудой — следовательно, чугуном и сталью…» Понимаешь значение этих слов? — Анатолий Федорович ткнул пальцем в письмо, потом вложил его в конверт. — А ты говоришь — пастбища! Скот везде можно пасти. Не обязательно на угле и руде. Надо закладывать карагандинскую металлургию. Как на Урале, в Кузбассе… Это значит — потребуются сотни, тысячи специалистов. Уже сейчас пора думать об открытии в Казахстане новых техникумов, высших учебных заведений. Понадобятся ученые люди, много ученых людей!.. Кстати, — вдруг спросил он, — ты когда собираешься защищать диссертацию?

Мейрам смутился от столь неожиданного вопроса.

— Должно быть, осенью этого года.

— А Ардак?

— Возможно, и она успеет.

— Выходит, мы получим сразу двух новых ученых: одного — филолога, другого — экономиста. Очень славно! Я напишу об этом Каиру Амантаевичу. Пусть радуется.

Чайков быстро поднялся и, попрощавшись, крупными шагами пошел по аллее, наклонив голову, но внезапно круто повернулся: второпях он забыл на скамейке свою кепку.

— Понимаешь, сейчас нужно отправлять разведывательную партию… Тороплюсь… Щербакова я уже не успею повидать. Передай ему наш разговор. Привет Ардак.

— Спасибо, Анатолий Федорович!

«Вот всегда так: ворвется Чайков, словно буйный ветер, нашумит, взбудоражит, разбудит новые мысли, даже голова закружится! Посоветоваться надо. С кем? Конечно, прежде всего с Сергеем Петровичем…» Так уж повелось, такой сложился обычай.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.