Избранное. Романы - [233]

— Каргрэс закончена, — продолжал Щербаков. — Вы это знаете. Теперь и вода и электричество для нас не проблема. Как дальше будем жить, в какую сторону развиваться? Давайте поговорим, подумаем.

— Вот-вот! — быстро подхватил Мейрам. — Я ведь за этим и пришел к вам! Народ вперед рвется, Сергей Петрович! И это закономерно. Нельзя одергивать людей, нельзя отставать от них.

Щербаков сощурил глаза, в них играла легкая усмешка. Ему хотелось возразить: «Да кто же одергивает?» Но он сдержался. Встал с кресла и, поскрипывая по ковру мягкими хромовыми сапогами, прошел к огромной карте Карагандинского бассейна, занимавшей всю стену. Он знал эту карту наизусть.

— Самое важное для нас сейчас — не разбрасываться, не хвататься за все. Всего не охватишь сразу. Надо найти самое главное.

— Что же вы считаете самым главным? — испытующе спросил Мейрам.

— План, Мейрам Омарович! План и директивы нашей партии и правительства. В их основе лежат последние научные достижения и социалистическая практика. Установки партии — наш маяк. Не потеряем его из виду — не заблудимся и в самом широком море!

— Верно! — подтвердил Мейрам. — Но выполнение плана требует творческих дерзаний. Не бойтесь этих слов, Сергей Петрович.

Теперь Щербаков не мог сдержать усмешки. Ему ли — старому шахтеру, прошедшему с партией весь путь революции, поднявшемуся от простого саночника до государственного деятеля, — бояться дерзаний? А вот секретарь горкома почти вдвое моложе его. Молодости свойственно иногда ломиться в открытую дверь, кричать как о новом открытии о том, что разумеется само собой. Беды в этом, конечно, нет. С таким горячим секретарем не закиснешь.

Мейрам взволнованно продолжал:

— Почему вы до сих пор не разрешаете Аширбеку испробовать добычу угля открытым способом? Мне непонятна эта осторожность. Почему бы не выделить для опытов одну шахту? Аширбек предлагает подавать поезда непосредственно в забой. Ну и что же! В строительстве социалистической индустрии неизбежны издержки. Будь мы инициативней, Караганда стала бы не только очагом угля, но и очагом технической мысли!

Щербаков покачал головой.

— Издержки… опыты… А для этого выделить целую шахту. Не боюсь я опытов, Мейрам Омарович! И риска не боюсь, — Сергей Петрович звонко, по-молодому рассмеялся. — Только я не картежник, чтобы слепо рисковать. И шахты для меня — не игрушки. Ради неоправданного риска не только миллиона — рубля не истрачу, потому что рубль этот государственный, добытый нелегким трудом рабочего класса. Ох, я очень хорошо знаю, как нелегко достается этот рубль!..

— Поймите, — горячился Мейрам, — как выгодна открытая шахта! Ведь мы сразу поднимем добычу угля!

— Знаю я все. Большое дело, интересное…

— Так почему же до сих пор не разрешаете? — уже сердясь, крикнул Мейрам.

— Вот это правильный вопрос. И я постараюсь на него ответить…

Щербаков раскрыл блокнот, постучал по нему согнутым пальцем.

— Тут у меня размышления многих бессонных ночей записаны. Советы инженеров, шахтеров… Хорошо ли мы изучили климатические условия Караганды? Вполне ли уверены, что открытые шахты смогут бесперебойно работать при здешних метелях зимой, при бурном таянии снегов весной? Нет, мы еще недостаточно это знаем. Нужны совместные усилия ученых и практиков многих специальностей. Вон и у Ермека Барантаевича вызывают тревогу климатические условия Караганды. А ведь человек Промакадемию кончил. И опыт у него обширный. Его послушать надо. Возьмите сооружение шахты… Сколько новой техники потребуется! Какие мощные экскаваторы нужны! Есть у нас такие экскаваторы? Нет еще. Вы знаете, наконец, что уголь открытой шахты низкокачественный. Значит, в основном он пойдет на местное топливо. Стоит или не стоит посоветоваться с местными топливными учреждениями? Стоит. Вот я и веду переговоры с заинтересованными учреждениями. Кроме того, запросил Москву…

— Сколько же на все это потребуется времени? — нетерпеливо воскликнул Мейрам.

— Думаю, меньше, чем если бы мы начали копать шахту не мощными экскаваторами, а кетменями. Впрочем, временем мы распоряжаемся сами. За месяц-другой, надеюсь, обойдемся.

Сергей Петрович подошел к Мейраму вплотную и обнял его за плечи. Мейрам быстро встал со стула. Было похоже, что он хочет освободиться от этого объятия. Но рука Щербакова крепко и сильно лежала на плече Мейрама.

— Эх, Мейрам Омарович! Люблю я горячность и смелость а людях. Вон и Чайков горячится! Приятно его слушать. Мечтает применить при закладке шахт атомную энергию. Увлекательная идея! Что же, по-вашему, я должен сказать Чайкову: давай действуй немедленно? Бывает ведь так, что из мечты не живое дело, а конфуз может получиться. Это глядя по тому, насколько мечта опирается на реальные возможности выполнения.

Сергей Петрович едва удержался, чтобы не напомнить Мейраму, что получилось из нового графика Аширбека и Ермека, из их предложения максимально разукрупнить участки. Разбросали силы, не сумели согласовать работу механизмов. А ведь Мейрам тогда безоговорочно поддержал их предложения. И вот чуть не сорвали план добычи.

Но Щербаков, по своей неизменной деликатности, промолчал об этом, только добавил: