Избранное. Романы - [232]

Ермек слушал Щербакова со второго участка своей шахты, Без промедления он ответил:

— Мы советовались с Аширбеком, выслушали мнения передовых рабочих. Вы были правы, Сергей Петрович, когда предостерегали нас. Мы действительно раздробили фронт работы. Теперь придется вносить изменения…

— Какие именно?

— Сократим количество участков, укрупним их. В соответствии с этим внесем изменения в график и усилим работы в забоях.

— Акым! — окликнул Сергей Петрович. — Что скажешь по этому поводу?

— Я здесь, товарищ Щербаков! — громко отозвался молодой врубовщик. — Ереке правильно сказал: участки надо укрупнить. Но это еще полдела. Я убежден, что нам нужно переходить на двухсменную работу.

— На двухсменную? Почему ты так считаешь?

— Положение дел подсказывает, Сергей Петрович. В моей лаве скапливаются десятки тонн добытого угля, но вагонетки и все необходимое подается с большими перебоями. Какой-нибудь механизм поломается — вот и задержка. Я думаю: если одну из смен перевести на подготовительные работы, на ремонт механизмов, то эти помехи будут устранены. И угля будем добывать больше, чем работая в три смены. Товарищи из Донбасса одобряют этот способ. Я запросил их письмом и получил ответ.

— Что ж, послушаем главного инженера.

Аширбек отвечал из своего кабинета. Держа трубку около уха, он не отрывал глаз от лежащего перед ним плана шахты.

— Сначала я сомневался в разумности предложения Акыма. Но, изучив материалы и подсчитав, я, пожалуй, склоняюсь к тому, чтобы переменить свое мнение.

— А не целесообразнее будет объединить оба предложения — и о переходе на двухсменную работу и об укрупнении участков?

— Да, полезно объединить. Многие рабочие тоже предлагали это на страницах многотиражки.

— Многотиражку, товарищ Аширбек, я тоже внимательно читаю. Думаю так: если предложение исходит от Акыма, то в его лаве и попробовать — для опыта — перейти на двухсменку. Пока только в одной его лаве. Необходимо, Ермек Барантаевич, создать ему все условия. Вы слышите? Прошу завтра же в письменном виде представить мне ваши соображения. Я рассмотрю эти материалы и дам окончательный ответ.

— Только поскорее! — попросил Аширбек.

— Не спешите. Все будет сделано в свое время. Помните, как вы меня торопили с переходом на новый график? Не будем повторять ошибок.

— К слову, — напомнил Аширбек, — как с массовым изготовлением металлических стоек?

— Твои стойки будут применены во всех шахтах. Что себя оправдало, то оправдало.

— Спасибо, Сергей Петрович.

— Считаю, товарищи, совещание закрытым, — Щербаков положил трубку.

Мейрам, сидя в кабинете, прослушал совещание от начала до конца. Как только оно закончилось, он поднялся из-за стола, вышел в приемную и предупредил секретаршу:

— Я иду на комбинат. Если буду очень нужен, звоните туда.

День выдался жаркий. Мейрам, перейдя на теневую сторону улицы, медленно шел вдоль высоких домов. Около комбината стояли машины управляющих трестами, начальников шахт, инженеров. Преобладали «эмки»: газики уже выходили из употребления. Среди машин стоял совхозный фаэтон, запряженный парой породистых вороных лошадей. Мейрам полюбовался рысаками и вошел в подъезд комбината.

В кабинете Щербакова он повесил на привычное место фуражку, приветливо поздоровался.

Сергей Петрович встал ему навстречу, улыбаясь так широко, словно они бог весть сколько времени не виделись. Ничто не напоминало об их недавней размолвке, вызванной нетерпеливыми предложениями Аширбека.

— Совещание прошло дельно, — заметил Мейрам. — Вы правильно поддержали предложение Акыма. Вам, как производственнику, виднее, но и я чувствую, что теперь дело пойдет на лад.

— Жизнь покажет, Мейрам Омарович! — оживленно откликнулся Сергей Петрович. — Наперед ничего не могу сказать. Проверим… А вот из прорыва выбираемся наконец — это факт! — Он потряс большим листом бумаги, сплошь покрытым цифрами. — Видели? Последняя сводка! Шахтеры — хозяева своему слову: как скажут, так и сделают. Сто один процент по всему комбинату! Конечно, не все вровень идут, есть и отстающие. Надо помочь им догнать передовиков.

— Это так, — подтвердил Мейрам. — Но передовых не нужно придерживать, пусть смелее стремятся вперед.

— Кто же их придерживает? — удивился Щербаков. — Вот посмотрите. — Он достал записную книжку, привычным жестом вскинул пенсне. — В этом году из девяноста четырех рационализаторских предложений осуществлено восемьдесят. Неплохо? Но предложение предложению рознь. В ином отваги хоть отбавляй, а обоснованности мало.

Мейрам насупился, промолчал, чувствуя, что может вспыхнуть старый спор. Причина разногласий, порою возникавших между ними, заключалась в том, что Сергей Петрович был сторонником точного расчета, проверки каждого новшества на практике. А Мейраму часто не хватало терпения, он с лету подхватывал новое предложение, горячился и требовал немедленного проведения его в жизнь.

Сергей Петрович неторопливо набивал трубку, говорил мягко:

— Мне о другом хотелось с вами посоветоваться, о самом важном для нас в текущую минуту… И это как нельзя кстати, что вы пришли.

Помолчав, он глубоко затянулся, выпустил густой клуб дыма. Мейрам нетерпеливо ждал.