Избранница - [29]

– Да что?!

– Крест одеть, Юлия Петровна. Ведь нет же его на вас. Вот, предлагаю, уж коли в самом деле передо мной – вы, а не мое мечтательное воображение.

– Валяй, – вздохнула Юлия Петровна, – давай.

И будто движение воздуха у левого уха: «Опомнись, товарищ!"

– А это что, обязательно? – спросила Юлия Петровна.

– Да, – жестко ответил отец Илья и перекрестился. И вдруг взял и перекрестил Юлию Петровну и проговорил торжественно:

– Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!

– Это ты чего вдруг?

Улыбнулся батюшка:

– Для облегчения одевания. Сейчас принесу.

Крест оказался в пол-ладони.

– А поменьше нет?

– Чем больше сила, тем больше крест. Этот как раз по вас. Для меня этот крест особый. Я его мальчишкой его из храма украл.

– Как?!

– Да вот так. С десяти лет я в карты начал играть, жутким картежником был. Ну и проигрался. Мне говорят: давай велосипед, мы тебе сдачу дадим. А велосипеда мне ух как было жаль. Кроме как украсть и кроме как из храма, оказалось, ничего не оставалось. Во-от. Ну, а через неделю обокрали нашу квартиру. Дочиста. И, самое интересное, велосипед оставили. А у меня на душе такой камень вырос – хоть вешайся. В общем, обменял велосипед на крест безо всякой сдачи. Хотел потихоньку его как-нибудь назад в храм подкинуть, да вот, нашло вдруг, уже в храме. Эх, думаю, взял тайно – отдай явно. Прямо священнику отдал, ну, и все выложил, как есть. На всю жизнь тот его взгляд на меня запомнил. Тут и исповедь моя первая была. А крест мне батюшка, Царство ему Небесное, Василием звали, назад отдал. Твой, говорит, теперь. А вот теперь – ваш.

– Ну, а квартирных воров нашли?

– Да нет, конечно. Бог дал, Бог взял, а назад мы не просим.

– Ладно. Давай, одену и пошли.

– А мы куда?

– В казино.

– А вы... так и пойдете?

– Так и пойду. Некогда переоблачаться. Это я Зойку, ученицу свою, выручать так сорвалась. Что в казино было, слышал?

– Нет.

– Сидишь тут... – и Юлия Петровна, уже идя по улице, вкратце обрисовала случившееся.

– Да неужто? – изумился отец Илья. – Эх, Господи, помилуй! – он перекрестился. – Во истину дивны дела Твои. И онемел?

– Сама не видела, но... – Юлия Петровна сделала секундную паузу, – верю. Ну-ка, постой, я сейчас.

Метрах в двадцати от них брел ротвейлер, а на длинном поводке за ротвейлером брел, шатаясь, некто избитый, измазанный и изможденный. К ним и заспешила отчего-то Юлия Петровна. Увидев Юлию Петровну, перегородившую ей дорогу, Месть села и заскулила. Больше всего сейчас Юлия Петровна боялась, что Месть опять дернет и удерет. Хозяин этого тоже боялся. Он затравлено, с ненавистью, исподлобья смотрел на Юлию Петровну.

– Ну теперь-то чего тебе надо?

– Далеко унесла?

– Далеко, – безучастно ответил хозяин. Все силы и эмоции через спину ушли в асфальт, в лед, в снег – во все, по чему проехалась спина. И под лавочкой пролетал-проползал (следы на лице остались), и через открытые колодцы пришлось перебираться (что-то еще там с копчиком – не ясно).

– Слушай, давай на мировую. Ну, прости меня, Христа ради.

Судя по тому, как выпучились глаза хозяина Мести, эмоции возвращались к нему.

– Ну чего нам делить-то? – продолжала Юлия Петровна. – А уж если что, не дай Бог, как говориться, так нас с тобой вместе на одном фонаре повесят. Я к тебе вот с чем: одолжи собачку. Часа через два верну. Я думаю, мы с ней поладим.

Месть очень внимательно слушала, а к ее хозяину, видимо, эмоции вернулись окончательно.

– Да ты что?! Да она удерет от тебя или покусает. А зачем она тебе?

– На вопросы отвечаю согласно их нумерации.

– Чего? – эмоции-то вернулись, но в мозгах еще гудело.

– Первое – того. Второе – не удерет и не покусает. Третье – затем.

Юлия Петровна, опершись на винтовку, села рядом с Местью и погладила ее:

– Хорошая собачка.

Когда Юлия Петровна надвигала на нее руку, Месть зажмурилась (это ротвейлер-то), думала, ее бить будут. Но после поглаживания перестала скулить и облизала Юлии Петровне руку.

– Дай лапку.

Дала немедленно.

Юлия Петровна отошла на два шага и тихо сказала:

– К ноге.

Хозяин Мести едва опять не завалился, теперь уже на живот, от рывка Мести. А Месть неподвижно сидела у правой ноги Юлии Петровны и преданно-вопросительно смотрела на нее: "Все правильно сделала?"

– Молодец, – сказала Юлия Петровна.

Месть блаженно зарычала. Хозяин Мести окончательно пришел в себя:

– Юлечка, я балдею! Да она вообще никаких команд не знает, кроме "фас", да и то только от меня.

Месть мутными глазами оглядела бывшего хозяина – кто это тут смеет произносить заветное слово, чудное звукосочетание, и вопросительно уставилась на Юлию Петровну: "Чего с ним делать-то будем?"

– Спокойно, – Юлия Петровна села перед Местью. Глаза в глаза. – Я твоя хозяйка, ясно?

"Да зачем лишние слова говорить?" – рыкнула Месть, а глаза языком бывшего хозяина добавили: "Да какой базар!"

– Ну? – обратилась Юлия Петровна к бывшему хозяину.

– Юлечка, слов нет, душат слезы. Она – твоя, можно и не на два часа.

Тут он заметил отца Илью, который давно уже стоял рядом и все видел и слышал.

– Он со мной, – ответила Юлия Петровна на его немой вопрос, уж больно он разволновался, увидев священника рядом с ней.

– А ты его кончать ведешь? – совершенно серьезно спросил бывший хозяин Мести.