Избранница - [27]

– Нет, я засуживать его не буду, – сказала мама, всхлипывая. – Я его пристрелю как бешеную собаку.

– Сашенька, уступи его мне. Я его по-снайперски, с чердака. Причем, я убивать его не буду, я его пулей в позвонок, как он ногой Зайку. Пусть пока не сдохнет, лежмя лежит и думает.

Тут Зоя едва не вырвалась из рук Ильи из Альфы:

– Юль Петровна, мама, Илья Муромец! Если вы что-нибудь ему сделаете, я... Я из дому уйду. Мамочка, если мы здесь не будем прощать, то Он нас там не простит, – она так выговорила "там", что даже Илья из Альфы поежился. – Я видела Его... И отец Севастьян крикнул Ему: «Вот я, Господи, а вот дети мои". Ничего больше не нужно. А я хотела крикнуть: «Вот я, Господи, а вот мама моя!" Мамочка, – Зоя заплакала, – тебя там не было... И вас, Юль Петровна, не было.

– А меня? – совершенно серьезно спрашивал Илья из Альфы.

– Тебя тоже. Да ты ж даже не знаешь, когда у тебя именины!!

– Зайк, ты прости меня за вчерашнее, – заплаканные мамины глаза совсем по-особому смотрели на дочь.

– Бог просит, а ты меня прости, – тихо ответила Зоя. Так отвечать ее научила бабушка.

А Юлия Петровна чего-то вдруг по-особому задумалась. И это все заметили.

– Слушай, Илья из Альфы, а у тебя сотового телефона нет?

– Есть. В боковом кармане.

Юлия Петровна набрала номер. Звонила она домой начальнику бывшего РОНО (ныне название не известно):

– Это Юлия Петровна, привет. Да не молчи... Что? Валидол? Ну, по телефону я стрелять не умею.

Волнение начальника можно вполне понять: Юлия Петровна никогда ему домой не звонила, а, учитывая, что последние годы они ненавидели друг друга всеми своими сильными чувствами, а их у Юлии Петровны было больше, чем у всего РОНО вместе взятого, то как при таких условиях реагировать на такой звонок?

– Мне телефон и адрес нужен этого попа... ну да... он и с казино воюет... да-да! – тут Юлия Петровна прикрыла трубку и сказала в сторону: – Эх, ну какой все-таки идиот! – а в трубку грозно крикнула:

– Да не буду я его на штык поднимать! Я ж сказала, что сначала вас там перестреляю!..

Затем набрала второй номер:

– Отец Илья? День добрый. С наступающими именинами тебя. А? Ах, летний... Жди меня, я через десять минут буду. Мы, оказывается, соседи... Может и на штык поднимать, но пока не тебя. Ты это, форму свою одень. Ах, ты и не снимаешь, ну и здорово... Потом скажу. Все... Так, вы двигайте домой, Зайку отхаживайте. А у меня дельце небольшое.

– Ты чего задумала, Юль Петровна? – мама пристально разглядывала вдруг опять возбудившегося ворошиловского стрелка.

– Чего надо. У тебя винчестер в порядке? В случае чего, через дверь стреляй. Ну, а ты-то ей поможешь, Илья из Альфы?

– Вдвоем отстреляемся, – усмехнулся тот. – Может, тебе помощь нужна? Что вдруг за дельце, если не секрет? Если что-нибудь с казино, то точно: без меня лучше не надо. А если надо, через полчаса команда Альфа будет здесь, а еще через три минуты казино здесь не будет.

– А что же ты тогда раньше своей Альфе не свистнул? Давно бы сам и прихлопнул это казино. Да и остальные.

– Команда Альфа действует только по приказу.

– А если этот из казино прикажет?

Илья из Альфы молчал и бесстрастно смотрел на Юлию Петровну.

– Спасибо за молчание.

– Ну так приказывай!

– Нет, – прямо-таки яростно выдохнула Юлия Петровна, – я одна!

Отец Илья открыл дверь на звонок и... В общем, реакция его была нормальная, естественная, как и у каждого нормального человека, предстань перед ним внезапно вот эдак Юлия Петровна, ворошиловский стрелок с винтовкой в руках. Правда, в отличие от обычного нормального, батюшка перекрестился.

– Юлия Петровна, это вы так по городу?

– Нет, это я у тебя перед дверью переоделась. Давай, излагай просто, быстро и по существу, что у тебя с казино. Казино будем закрывать, храм тебе открывать.

– Эх, – угрюмо вздохнул батюшка, – видно, это дело безнадежное. Там столько интриг, и в мэрии, и у наших, и всякие банковские дела, деньги там завязаны... Я уж руки опустил.

– Погоди, – Юлия Петровна недоуменно уставилась на отца Илью. – Как это безнадежно, руки опустил? А?! А ты зачем тогда крест вот этот одел? Закона Божьего пре-по-да-ва-тель? Да я тебя такого точно пристрелю, коли ты на пороге школы появишься! А ну-ка, отвечай: есть Бог?

– Ох, Юлия Петровна, никогда не думал, что буду с вами об этом говорить и вы мне будете такой вопрос задавать. Спасибо вам за душевный порыв, Юлия Петровна...

– А ты на мой душевный порыв не переводи, про мое левое плечо ты как-то оч-чень живописно отметил, ты мне тут не юли...

– Я никогда не юлю, Юлия Петровна! – батюшка поднялся. – Есть Бог, естественно.

– Ну а раз естественно, то какое же право ты имеешь произносить слово "безнадежно"? Какое право имеешь руки опускать, чего-то про каких-то чиновников лопотать?! Молись лучше! – тут Юлия Петровна поперхнулась, потому что язык ее собирался такое добавить, что не поперхнуться никак нельзя. – Так что, руки не опуская, давай излагай.

Пятнадцати минут изложения Юлии Петровне хватило, чтобы понять все и узнать все нужды и трудности.

– Тэ-эк, ну, а насчет Распятия кое-какие соображения есть. Ну-ка, дай телефон.

Она набрала по межгороду разные номера и, наконец, обрадованно воскликнула: