Избавители звезд - [146]

Шаги прозвучали совсем близко, и судя по стуку сапог – это был стражник. Зафира зажмурилась, вжалась в мешки, затаилась.

– Yalla, – протянул стражник. – У меня уже вот-вот перерыв.

«Стражники ленивы», – подбодрила Ясмин.

Она зажмурилась ещё крепче, зная, что где-то там, за мили отсюда, в Тальдже подругу переполняли боль и ярость, потому что Зафира уехала, не сказав ни слова.

Что-то толкнулось о деревянные доски – стражник оперся о телегу. Что-то ещё зашелестело.

Джутовая ткань… Милостивые снега! Нет, нет, нет… Серый свет просачивался в телегу по мере того, как по– немногу поднималась ткань. Зафира спрятала ноги под мешок с мукой.

Стражник остановился. Руки и ноги у девушки дрожали.

– Эй? Что там ещё?

Она не расслышала ответ сквозь шум крови в ушах.

Стражник расхохотался, да так заразительно, что Зафира прикусила язык, чтобы тоже не рассмеяться. Khara, её мозг что, не понимал, в какой она оказалась опасности?

Ткань опала. Стражник отошёл, переговариваясь с кем-то гораздо более оживлённо, чем пару мгновений назад. Зафира с облегчением вздохнула, и её чуть тряхнуло, когда телега снова покатилась вперёд и остановилась в последний раз. Возница спрыгнул – телега дёрнулась, став легче.

А потом – ничего.

Что ей теперь делать? Она затаила дыхание, прислушиваясь к удаляющемуся звуку шагов, напоминая себе, что доверяла ушам больше, чем глазам.

Приподняв край ткани, она выглянула. У стойл никого не было. Возницы только привезли сюда телеги, но не разгружали товары. «А значит, скоро придут и другие…» На счёт три она отбросила ткань и спрыгнула с другой стороны телеги. Приземлилась она неловко – острая боль прошила грудь, и колени подогнулись.

В стойлах было так просторно, что здесь с лёгкостью разместились все три телеги. Лошади, запряжённые в них, устало фыркали, ожидая, когда их распрягут. Стойла явно не вычищали много месяцев – пыль и песок осели на всех поверхностях, на грудах вещей у дальней стены.

Она сразу поняла, что не одна. Наклонившись, она заглянула под телегу, чтобы посмотреть, не идёт ли кто в её сторону.

– Привет, – прошептал кто-то.

Она чуть не закричала. Насир удерживался за дно телеги – куфия была обмотана вокруг шеи, в волосы забилась пыль. Робко улыбнувшись в ответ на её гневный взгляд, он разжал руки, выкатился из-под телеги и оказался рядом с ней, как будто проделывал такое каждый даамов день. Зафира потёрла костяшками грудь, но прежде, чем успела сказать что-то резкое, Насир поднялся, увлекая её за собой, и утащил в маленький альков, удерживая за плечи. Вернулись возницы.

– И что теперь? – прошептала девушка, остро ощущая его прикосновения. В алькове не хватало места, чтобы повернуться к нему лицом.

– А теперь, – чуть слышно ответил он, едва касаясь губами её уха, – мы ждём.

Зафира замерла. Её тело пульсировало, пока она боролась с желанием прильнуть к Насиру. Почувствовать его ближе.

– Как бы нам скоротать время, – задумчиво и так же тихо проговорил он.

Мгновение никто из них не двигался – воздух был наполнен только их дыханием. Потом его руки скользнули с её плеч, и пальцы отвели её растрёпанные волосы. Зафира вздрогнула, почувствовав кожей его щекочущее дыхание, прежде чем он прижался губами к впадинке между шеей и плечом.

И Зафира подумала – возницы могут не спешить.

Она судорожно, хрипло вздохнула, и что-то внутри ожило, заставило её склонить голову набок, открывая шею сильнее.

– Твоё дыхание сводит меня с ума, прекрасная газель.

О, она могла сказать то же о нём самом – о его смелости, о его голосе. О словах, срывавшихся с его уст, каждое из которых было таким осторожным, но таким прекрасным. Он стал смелее с тех пор, как они пробрались сюда. И Зафира поняла – миссии вызывали в нём азарт, радость.

Тонкая струйка тьмы коснулась её кожи, и её глаза распахнулись. Она чуть не испугалась, но сдержалась, зная, что тени были частью его – той частью, которую Насир пока не победил. Тени скользили по её запястью, по её шее, нежные, вопрошающие, совсем не похожие на тени Льва.

– Ты чувствуешь то же, что они? – спросила Зафира, поднимая ладонь.

Тёмные струйки кружили вокруг её пальцев, мягкие, словно дым. А потом вдруг истаяли, словно смутившись её внимания.

Насир издал какой-то звук, словно желал чувствовать это.

– Это похоже на писчую палочку, скользящую по листу папируса. Я направляю палочку, но не чувствую течение чернил и их путь.

Зафира повернулась, задевая его, и усмехнулась, когда он резко вздохнул. Она знала, что принц читал её, знала, что в её взгляде он видел, – она принимала его целиком, до каждого последнего тёмного осколка.

Его губы скользнули ниже, к ключице, и девушка тихо ахнула.

– Что это было? – спросил один из возниц.

Зафира замерла… по крайней мере, попыталась. Всё в ней пульсировало жаждой, осязаемой, жаркой. Губы Насира изогнулись в тёмной улыбке, опустились ниже, к краю её платья. Она прикусила язык, чтобы не издать ни звука, и зарылась пальцами в его волосы. Милостивые снега, этот мужчина… эти чувства… Зафира чуть повернула бёдра, и он крепко стиснул её, прижал к себе с едва слышным стоном.

– Не удивлюсь, если в этом месте обитают призраки, – ответил второй возница, пока все они распрягали лошадей.