Из золотых полей - [167]

— Зайди ко мне, Нэйтен.

Она читала, опираясь на гору подушек, наваленных на кровати. Ее длинные волосы были распущены по плечам и желто-зеленому шелковому халату.

— Как же долго ты спала, Чесс, — сказал Нэйт. — Лучше бы ты поехала со мной. Я подыскал четыре участка земли возле деревушки, которая называется Бревард. Дорога там так себе, но она идет вдоль самого гребня горы, и оттуда видно все на многие мили…

— Нэйтен, — Чесс швырнула свою книгу на пол. — Нэйтен, будь добр, послушай, что я тебе скажу.

Он посмотрел на нее с любопытством. Что-то в ней изменилось, но он не мог разобрать — что.

Чесс улыбнулась.

— Нэйтен, ты отдаешь себе отчет в том, что за все пятнадцать с лишним лет нашего брака ты ни разу, ни единого раза не поцеловал меня?

— Ерунда. Быть того не может.

— Ни разу, Нэйтен. Я хочу, чтобы ты подошел сюда и поцеловал меня прямо сейчас.

Ох уж эти женщины! Странные создания. Нэйт пожал плечами и сделал, как она просила — звонко чмокнул ее в щеку.

Она схватила его за лацкан пиджака, так что он не смог разогнуться.

— Нет, не так, — сказала она. — Так можно целовать и сковородку. — Она резко потянула его вниз; он потерял равновесие и неуклюже упал на нее, уткнувшись лицом в подушки.

Чесс подняла его голову и повернула ее. Потом ее губы легко коснулись его губ. Она провела губами вокруг его рта, слегка укусила его за нижнюю губу, потом ее раскрытые уста жадно припали к его устам, требуя, настаивая, пока его язык не очутился в ее рту, не затрепетал в поисках ее языка и не нашел его.

Когда она наконец отпустила его, он задыхался.

— А теперь скажи, что ты любишь меня, — потребовала она.

— Господи Боже, Чесс, что это на тебя нашло? Что ты делаешь?

— Скажи мне, что ты любишь меня, Нэйтен.

— Но ведь ты же и так знаешь.

— Ничего я не знаю, потому что ты никогда мне этого не говорил. Скажи, мне это, Нэйтен.

— Я люблю тебя. Теперь ты довольна?

Нэйт чувствовал себя полным идиотом. Он не понимал, что происходит. Не мог в это поверить.

Чесс засмеялась.

— Над чем это ты смеешься? Наверное, надо мной. Послушай, Чесс, ты ведешь себя как-то чудно. Кончай это дело, прекрати.

— Прекратить? Ну, нет! Мне следовало сделать это еще пятнадцать лет назад.

Ее пальцы проворно расстегивали его пиджак, жилет, воротничок, рубашку.

— Я помню, как ты приехал к дедушке. Ты тогда разделся и стал мыться под струей воды из насоса, и когда я увидела твою обнаженную грудь, меня вдруг всю охватило какое-то странное чувство.

Грудь Нэйта и сейчас была обнажена, и Чесс легко-легко, словно перышком, царапнула ее ногтями.

Нэйт схватил ее запястье.

— Перестань. Такие вещи не подобают леди.

Он покраснел до корней волос.

В глазах Чесс плясали озорные искры.

— Ты всего лишь мужчина, мой любимый. Да-да, Нэйтен, я тоже люблю тебя. Но ты ничего не знаешь о леди и пора тебя наконец просветить. Отпусти мои руки. Я собираюсь расстегнуть твои брюки.

— Чесс!

Ее улыбка была полна наигранной скромности.

— Если, конечно, ты не можешь быстро расстегнуть их сам. Я требую осуществления моих супружеских прав, Нэйтен. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Чтобы ты меня тешил. Мне нужно этого много-много. Чтобы наверстать все, упущенное за пятнадцать лет.

Он смотрел на нее в остолбенении, ошеломленно раскрыв рот. Его пальцы разжались и отпустили ее запястья.

Но вскоре Нэйт пришел в себя и взял дело в свои руки. Он занимался с нею любовью с глубоким вниманием ко всем реакциям ее тела, с нежностью, которая отсрочивала и усиливала каждый взрыв их страсти. Они открывали для себя то, что так долго было сокрыто от них, открывали с любовью, с полным слиянием своих душ, сердец, сознания и плоти.

Потом он взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал один раз. От этого полного любви, ласкового прикосновения его губ на ее глаза навернулись слезы счастья, и он осушил их поцелуями.

В холле зазвенел гонг. Пора было переодеваться к обеду.

Они улыбнулись друг другу. Им не было надобности что-либо говорить о комичной своевременности этого сигнала. Оба они уже почувствовала настоятельную потребность в утехах более прозаического свойства, таких, как еда. Другая, большая потребность, была на время утолена.

Чесс улыбнулась, глядя на себя в зеркало. В нем отражалась женщина, сияющая счастьем. Ей не придется что-либо говорить Рэндалу. Увидев ее, он сам поймет, что в ее жизни для него больше нет места.

«Но я скажу ему «спасибо», — решила она. — Без него я бы никогда не узнала, чего именно я хочу от Нэйтена. И мне никогда не хватило бы смелости потребовать этого, если бы Рэндал не помог мне почувствовать себя желанной».

* * *

— Нэйт, ты кажется говорил, что хочешь опробовать здешние кегельбаны? — Джордж Вандербильт был внимательным хозяином, готовым всячески услужить своим гостям.

Нэйт посмотрел на свою жену, которая сидела с другой стороны обеденного стола. И Чесс могла бы поклясться, что когда их взгляды встретились, в воздухе взблеснул электрический разряд и послышался громкий треск. Ей показалось, что в зале вдруг запахло озоном, как после вспышки молнии, и этот запах перебил аромат бесчисленных букетов цветов.

— Спасибо, Джордж, я передумал, — медленно произнес Нэйт. — Пожалуй, сегодня я пораньше лягу в постель.