Из истории Таманской армии - [33]
Видя неудовлетворительное состояние войск, наличие партизанщины, большевики Северного Кавказа остро чувствовали необходимость в решительных мерах по укреплению дисциплины и порядка в армии. Они понимали, что партийная организация должна взять руководство под свой контроль. ЦИК Северокавказской Республики, заслушав доклад Я.В. Полуяна, вернувшегося из Москвы, о принципах строительства и руководства Красной Армией в центре страны, «следуя примеру Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета», вынес 5 октября 1918 г. постановление о создании Реввоенсовета Северного Кавказа» в целях, — как указывалось в постановлении, — наиболее успешной борьбы с контрреволюцией, в целях тесного согласования военных действий на Северном Кавказе с действиями всей остальной Российской Советской Армии»[339]. В состав Реввоенсовета вошли в качестве председателя член ВЦИК Я.В. Полуян, членами: В. Крайний, (М.И. Шнейдерман), И.Л. Сорокин, И.И. Гайченец и С.В. Петренко[340].
Вновь созданный Реввоенсовет в тот же день издал приказ, в котором говорилось о переходе верховной военной власти в Северо-Кавказской Республике в руки Революционного Военного Совета. «Принимая на себя всю ответственность, — указывалось в приказе, — за ведение военного дела в такой тяжелый момент классовой борьбы, Революционный Военный Совет уверен, что как на севере Советской республики удалось из полуразрушенных — жалких остатков войск создать мощный аппарат, так и здесь, на Северном Кавказе, это безусловно удастся при одном главнейшем условии: сознательном товарищеском отношении к революционному долгу»[341].
Реввоенсовет развернул работу по наведению порядка в армии. Реввоенсовету Северного Кавказа — как писал Ян Полуян в своем докладе в Реввоенсовет Южного фронта, — «пришлось наряду с организацией аппарата военного управления (в первую голову оперативного отдела, учетного и т. д.) обратить самое серьезное внимание на духовное развитие очень отсталой Красной Армии. В этих целях был организован культурно-просветительный отдел, который выпускает ежедневную газету «Красный солдат», посылает агитаторов на фронт, имеет специальный вагон для развозки литературы по армии»[342].
Начальником культурно-просветительного отдела Реввоенсовет назначил энергичного коммуниста Г.Г. Анджиевского[343]. В работе культурно-просветительного отдела РВС принимала участие группа коммунистов-украинцев во главе со старым большевиком З. Сокирко[344]. Большевики-украинцы вели агитационно-политическую работу и организовывали коммунистические ячейки в частях Красной Армии и среди местного населения. Одним из таких агитаторов-политработников был Кондрат Степанович Снегур (Снигур), который позднее вел политическую работу в Таманских и Ставропольских частях[345]. Такую же работу проводили Бабенко, Забара, Рагульский и др.[346] На комиссаров частей была возложена обязанность следить за правильностью требований по интендантской части. Только за подписью комиссаров удовлетворялись требования частей в интендантских, финансовых и артиллерийских учреждениях армии. Реввоенсовет твердо пресекал элементы партизанщины[347].
Создание Реввоенсовета имело большое положительное значение в управлении войсками. Только после его создания армия стала действительно армией. «Объединение центральных органов снабжения и административного управления, — пишет С. Петренко, — дало такие результаты, которые мы сами, все очень слабые военные специалисты, не ожидали. В первый раз удалось получить учет личного состава армии, удалось наладить более тесную связь с подчиненными органами. Началась политическая работа в армии»[348]. Создавались предпосылки для более успешной борьбы с Деникиным, но образованием Реввоенсовета был крайне недоволен командующий армией Сорокин, который видел в нем, прежде всего, контролирующий орган.
Сорокину было присуще крайнее и болезненное тщеславие, он стремился быть неограниченным властителем в руководстве войсками. По характеристике С. Петренко, Сорокин был человеком мелочным, крайне честолюбивым, плохим администратором и политически беспринципным, хотя и хорошо разбиравшимся в военных вопросах[349]. После назначения главнокомандующим он часто пьянствовал, вел себя как вельможа, всякий выход его сопровождался музыкой. Несмотря на то, что между Реввоенсоветом и Сорокиным, недовольным созданием его, были недоразумения, Реввоенсовет пытался поддерживать авторитет командующего войсками, но недоверие партийно-советского руководства в Пятигорске к Сорокину и наоборот не только не уменьшалось, но еще больше росло.
Актуальным вопросом, стоявшим перед Реввоенсоветом, был вопрос о плане дальнейших военных действий.
Некоторые командиры стояли за то, чтобы отвести армию в направлении Царицына и соединиться там с советскими войсками центральной России. Они считали, что армия, отрезанная от баз снабжения, лишенная боеприпасов, долго сопротивляться не сможет и будет обречена на Северном Кавказе на гибель. Невозможна, по их мнению, в условиях беспрерывных боев и необходимая реорганизация армии. Выход, по мнению этих командиров, заключался в уводе армии с территории Северного Кавказа в направлении Царицына с тем, чтобы там преобразовать армию, одеть, обуть, вооружить, а затем вновь двинуть ее для разгрома врага на Северном Кавказе. Стремление уйти на Царицын было сильным среди частей, пришедших с Украины, которую оккупировали немцы.
