Из истории Таманской армии - [20]
Оба фланга и тыловые части исполняют распоряжение командующего и штаба армии. Штаб фланга дает распоряжение по своему флангу, штаб армии — по всей армии. С требованиями одного фланга, касающимися войск другого, обращаться в Главный штаб по всей армии.
Предлагаю, как флангам, так и полкам каждого фланга иметь тесную связь между собой, наблюдать за порядком в своих частях и исполнять распоряжения штаба армии, штабов флангов и командного состава. Обращаюсь к совести и сознательности всех и каждого и напоминаю, что от точных и быстрых исполнений приказов и распоряжений зависит все.
Днепровский полк, не причисляясь к какому-либо флангу, вводится в центр расположения позиции временно и по миновании надобности должен находиться в резерве. Павлоградский полк, представляя отдельную часть, остается для охраны тыла.
Командующим правым флангом армии, расположенной на позиции, назначается товарищ Лисунов, командующим левым флангом — товарищ Ковтюх, которым разрешается иметь свои штабы флангов, держа постоянную связь с Главным штабом армии.
Военным комиссаром станицы Белореченской с функциями коменданта назначается тов. Кацура.
Приказываю, чтобы все способные носить оружие взяли таковое, причислившись к полкам и выступили на защиту народной свободы. Тунеядцы, лентяи и трусы, присосавшиеся к армии, будут изгоняться из армии, а мерзавцы, позволяющие себе провокационные выходки, подстрекательства, неподчинение, наводящие панику или занимающиеся грабежами, будут расстреляны…
Пусть соединится сознательная, дисциплинированная, твердая духом армия и — за дело, вперед!
Командующий армией Матвеев
Начальник штаба армии Батурин
Политический комиссар при армии Кича»[188].
Рассматривая последующий ход событий, приходится констатировать, что приказ № 27 от 16 августа 1918 года в части, касающейся 1-й колонны оказался невыполненным. Е.И. Ковтюх, очевидно, предпочел не принимать во внимание этот приказ и отказался что-либо менять в составе подчиненных ему войск, которые он в своих приказах продолжал именовать вплоть до 5 октября 1918 года «1-й колонной соединенных частей на Гривенском фронте»[189], что говорит о фактическом игнорировании им командующего и штаба Таманской армии. Славянский полк, который должен был, согласно приказу по армии, перейти в подчинение Лисунова, остался в составе колонны Ковтюха, в которую, как и раньше, кроме Славянского полка, входили 1-й Советский и Полтавский полки. Крымский же полк из состава 3-й колонны, который должен был перейти под командование Ковтюха, остался в прежнем подчинении. Таким образом, получается оригинальное положение: штаб Таманской армии, основываясь на решении геленджикского совещания, считал колонну Ковтюха 1-й колонной Таманской армии, а фактически ее подчинение штабу Таманской армии, по крайней мере, в первое время, было номинальным. Больше того, Ковтюх считал свою колонну совершенно самостоятельной, не входящей в состав армии, руководимой И.И. Матвеевым. Об этом свидетельствуют пометки Ковтюха на докладе Г.Н. Батурина о Таманской армии, хранящемся в Краснодарском Краевом партийном архиве[190]. Эти пометки были сделаны Е.И. Ковтюхом, видимо, тогда, когда он жил в Краснодаре (1923–1926 гг.), командуя 22-й Краснодарской стрелковой дивизией.
М.В. Смирнов, в свою очередь, говорил об отсутствии руководства со стороны штаба армии движением колонны Ковтюха. «Руководство дальнейшим движением от штаба армии мы не получали и во всем остальном пришлось рассчитывать только на самих себя», — утверждает Смирнов, говоря о событиях, происходивших после Геленджикского совещания, на котором было принято решение о создании Таманской армии[191].
Деление на колонны сохранялось еще почти целый месяц, о чем свидетельствуют последующие приказы Матвеева по армии и Ковтюха по 1-й колонне[192].
Враг стягивал под Белореченскую свои резервы. Деникин перебросил сюда на поддержку Покровского отряд полковника Моллера. Предстоял решающий бой, от которого зависела судьба Таманской армии.
Генерал Покровский предъявил таманцам ультиматум о сдаче, дав на размышления 24 часа. В листовках, разбросанных с помощью броне-поезда, белое командование требовало выдать комиссаров и командиров. Покровский писал: «Вас обманули ваши комиссары-большевики. Москва занята нашими доблестными войсками. Вы одурманены большевизмом и комиссарами. Выдайте их, и мы вас примем с распростертыми объятиями»[193]. Белый генерал обещал красноармейцам, в случае их добровольной сдачи, возвращение к своим семьям. «Опомнитесь! Вас на это зовет воля господня!» — увещевал коварный генерал[194].
В 4 часа дня 16 сентября в станице Белореченской, под председательством Н.К. Кичи, состоялось совещание политических комиссаров полков и партийных работников. На совещании комиссары доложили о политической работе в частях. Было вынесено решение о проведении широкой агитации в армии с целью воспитания у бойцов революционного мировоззрения и революционной морали. Были обсуждены также вопросы о дальнейшем продвижении и генеральском ультиматуме, об обязанностях комиссаров и расстановке сил коммунистов.
