Из истории гуситского революционного движения - [14]
А. Копалова остановилась на вопросе о сотрудничестве чехов и поляков за время гуситских войн в Силезии[127]. Крупным недостатком ее статьи является то, что тема рассмотрена в ней крайне узко и вместо сотрудничества чехов и поляков в целом говорится лишь о сотрудничестве гуситов с официальным лагерем сторонников умеренного гусизма и национальной польской независимости.
Небольшая статья Я. Пошвара[128], где имелось в виду рассмотреть место Силезии в чешско-польских политических взаимоотношениях в первой половине XV в., содержит ряд фактов, но ничего принципиально нового не приносит.
Гуситские отклики в Германии рассмотрены в соответствующих разделах книги Й. Мацека «Прокоп Великий[129], в его популярной брошюре «Из революционного прошлого немецкого народа»[130]. Специальная статья й. Мацека[131] посвящена вопросу о развитии дружественных связей между чешским и немецким народами в гуситское время. На всем протяжении работы проводится тезис, высказанный также несколько раньше в советской литературе[132], что чешские гуситы с самого начала отличали немецкий народ от немецких феодалов, патрициев, прелатов и воевали именно с немцами — представителями господствующего класса… Во второй части рассматриваются собственно гуситские отклики в Германии и устанавливается, что к гуситской программе весьма близки идеи «Реформации императора Сигизмунда» и программа «Башмака». Напоминаются факты, свидетельствующие о связи гуситства с немецкой реформацией.
Среди работ, посвященных гуситским откликам в Германии, естественный интерес представляет монография В. Гусы «Томас Мюнцер и чехи»[133]. В нескольких, вступительных, по их характеру, главах даны сведения о происхождении Мюнцера и о его юности, жизни его в Цвиккау. Подробно рассмотрены затем все источники вопроса, сообщается о Поездке Мюнцера в Жатец и Прагу, о связях его с местным чешским населением, в частности, с представителями радикальных направлений. Интересный материал сообщается о разных версиях «Пражского манифеста». В. Гуса приходит к важному выводу, что различные версии этого ценнейшего источника рассчитаны были на разные социальные слои чешского общества.
В монографии В. Гусы впервые систематически и тщательнейшим образом освещены все имеющиеся свидетельства о пребывании Мюнцера в Праге. В противовес буржуазной историографии, с которой автор ведет острую полемику, оценка действий Т. Мюнцера совершенно справедливо связывается с его борьбой за социальное переустройство общества. Чешский рецензент книги считает[134], что нет основания для переоценки пребывания Мюнцера в Чехии, что имеет место в книге В. Гусы, и полагает, в соответствии с мнением М. М. Смирина, что не в Чехии, а в Германии начался процесс превращения Мюнцера из реформатора в революционера.
О гуситских откликах в Австрии рассказывается в статье Л. Госака[135], представляющей интерес конкретным материалом, установлением связи между гусизмом и прежним еретическим движением в стране, стремлением показать различие интересов в этой борьбе между горожанами и феодалами. Однако характеристику социальной борьбы внутри австрийских земель, показ расслоения городского населения и антифеодальных откликов на гуситское движение можно было дать более основательно. Хроники сообщают[136], например, о волнениях против властей в Вене в 1422 г., о том, что многие бедные горожане и крестьяне бежали из войска герцога Альбрехта, когда он в 1424 г. предпринял поход против гуситской Чехии. Это было своеобразной фермой протеста против феодального гнета и, что вполне возможно, выражением сочувствия гуситам Чехии.
О гусизме в Словакии ценный материал собрал и обработал П. Раткош[137]. Подвергнув критике буржуазную словацкую историографию, он уделил главное внимание характеристике антифеодальных выступлений в Словакии, усилившихся в связи с развитием гуситского движения. К их числу относится движение «братриков» в 1445–1462 гг., которое буржуазные историки трактовали как разбойничьи выступления. В публикации 1958 г. П. Раткош[138] внес некоторые добавления к рассмотренной статье по историографии вопроса, в частности — о положительных итогах гуситских откликов в области литературы и языка[139].
В нескольких книгах и статьях исследуется гуситская традиция в истории чешских земель. Это, прежде всего, доклады и выступления академика 3. Неедлы, его книга о Гусе. Два наиболее крупных его выступления по данной проблеме — это работа «Коммунисты, наследники великих традиций чешского народа» (1946) и «Заветы нашей национальной истории» (1948)[140]. Эти труды 3. Неедлы сыграли большую роль, привлекая внимание молодых чехословацких исследователей к гуситской тематике.
Ф. Кавка[141] дал развернутую характеристику развития гуситской традиции в жизни Чехии, начиная со второй половины XV в. и вплоть до установления народно-демократической республики в Чехословакии. Исходя из марксистского учения о прогрессивных традициях, автор стремился проследить все стороны "гуситской традиции — революционную, национальную, религиозную, уделив главное внимание роли революционной традиции в борьбе чешского народа против феодализма, позднее против капитализма, т. е. именно той стороне вопроса, которая замалчивалась буржуазными историками. В работе Кивки показано, какой из этих элементов выступает на первый план на данном историческом этапе и какова была в этом вопросе позиция различных классов общества. Революционная традиция гуситов была. воспринята только широкими слоями народа.
