Иван Царевич и Василиса Прекрасная - [2]

Видит Иван — город за лесом начинается. Подошел ближе он. Глядит вокруг — грязь, кучи везде навалены. Смрад стоит — хоть нос зажимай. Дома покосившиеся все, кривые — что старцы больные и немощные, о могиле уж только помышляющие. И люди кругом — грязные, смердят, как от рождения бани не знали. Но лица у всех радостные, улыбаются все чему-то.

Идет Иван, по сторонам глядит, дивится. Тут стражник подходит к нему так само одетый, как те, от кого убегал Иван. Глядит на него грозно.

— А ты, что это, детина, не радуешься? — Ивана допрашивает. — Али на кол тебя никогда не сажали?

— А чему радоваться? — Иван в ответ пожимает плечами.

— Да ты, видать, иноземец. — Догадался тут стражник. — С чужого краю. Жизнь там у вас, видать, несчастливая.

— Верно, — Иван отвечает. — Иноземец. Пришел я издалека. Невесту свою ищу. Василисою звать.

Стражник головою в ответ покачал.

— О такой не слыхивал. Но ежели ты долго у нас пробыть собираешься, должен бумагу испросить надлежащую, находиться тебе у нас дозволяющую.

— Нет, — Иван головой покачал. — Нечего мне тут у вас делать. Дальше держу я свой путь. Недосуг мне у вас задерживаться.

— Как знаешь. — Стражник плечами пожал. — Я тебе только провожатого дам — порядок у нас такой.

Подозвал он другого стражника.

— Вот, — говорит, — иди с ним, пока он по нашей земле странствовать будет. Если чего не так — знаешь, что делать. Понял меня?

Стражник кивнул.

— Хорошо понял?

Снова кивнул стражник.

— Ну, так ступайте.

Когда отошли они, подозвал другого.

— А ты, — тому говорит, — за ними следуй. Если не так чего — кончай обоих.

Идет Иван по улице, и стражник — провожатый с ним рядом идет. По сторонам Иван смотрит. Все не надивится. А стражник ему говорит:

— Да ты все, поди, спросить хочешь — почему люди в краю нашем живут-то все так хорошо и так счастливо. Я тебе расскажу. Давно это было. Имели тогда мы царя — Изверга I. Большой доброты человек был. Все один вопрос его мучил, спать не давал по ночам — как всех людей на земле разом счастливыми сделать. И вот, пришла ему в голову как-то мысль светлая. Велел он людей всех разделить на счастливых и несчастливых, да несчастливых затем и казнить. "Одни, — говорит, — счастливые остануться." Столь доброго-то человека, поди, и свет не видывал. Когда под окном у него головы людям срубали, он глаза рукой закрывал: "Не могу, — говорит, — видеть." А как он детей любил! Своих-то у него не было… Не удалось ему, правда, все так, как он мечтал. Не весь народ еще счастливым сделался. То тут, то там несчастливого находили. Но умирая, Изверг I всем нам завещал по тому самому пути твердо следовать — до полного всеобщего счастья. Сейчас у нас Изверг CXVIII правит. Но он твердо пообещал — уже через пять лет ни одного несчастливого не останется.

— Это ж, сколько народу-то перевели? — Иван головой покачал.

— А чего — народ? — Стражник плечами пожал в ответ. — Люди, они — что трава. Топчи — не вытопчишь. Вон их — сколько по свету ходит. Да и погляди жизнь-то какая у нас веселая. Видишь, вон — хоромы стоят. Там бояре с утра и до ночи пируют. А вон — академия. Там боярские дети грамоте учатся.

— Это — бояре, — Иван кивнул. — А простому-то люду у вас тоже так?

— Чудной ты, право, — стражнику аж смешно сделалось. — Простой человек — он на то и простой. Много ли ему надобно? Миска похлебки с утра, кусок хлеба к вечеру; да работой его нагрузить, чтобы скукой не маялся. А с работой у нас, кстати, строго. Ленивых не любим. Работают у нас и по воскресеньям и по праздникам.

— А отдыхают когда? — Иван удивился.

— Как — когда? — Стражник тож удивился. — А ночи на что? Ночь длинная, отдыхай — сколько хошь.

Пришли они в лес. Глухой и темный.

— Дальше ты, однако, один пойдешь, — говорит стражник Ивану. — Много тут больно всяческой нечисти околачивается. Небезопасно бродить честному человеку.

Только и сказал. Слышит Иван — стрела пропела. А следом за ней другая. Стражник руками всплеснул и в кусты рухнул. Оглянулся Иван, а позади — другой стражник убитый лежит. И тоже стрела у него торчит из груди. Взялся Иван рукою за меч, видит — люди какие-то из кустов выходят. У кого — нож в руке, у кого — топор, у кого — дубина. Обступили Ивана кругом.

— А ты кто таков будешь, детинушка? — Грозно они Ивана допрашивают. — И кто это тебе дозволил по нашему лесу без разрешения шастать?

— А что? — Иван пожимает плечами. — Лес — он и есть лес. На нем, поди, не написано — чей он. — И добавляет. — Чужестранец я. Невесту свою ищу. Василисою звать.

— Не видали мы тут никакой Василисы, — хмуро отвечают Ивану разбойники. — Ты пошто это, детинушка, псов за собой приволок? Они, что — тож Василису твою искали?

Огляделся Иван.

— Каких таких псов? — Не понял. — Тут — одни люди.

— Это мы стражников между собою так кличим. — Один из разбойников отвечает Ивану — по виду главный. — Псы — они псы и есть. Феня такая, в натуре, понял?

— Не понял, — честно Иван головой покачал.

— Теперь я вижу, однако, что ты — чужестранец. — Говорит ему предводитель разбойников. — Ладно, идем с нами. После подумаем, что нам с тобой делать.

Пошли они все куда-то. И Ивана за собой повели. Бредут через лес вместе.