История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - [261]

Главный доход кумыки получают с леса, который возят в Кизляр на продажу. Среди них есть оружейники, слесари, серебряники и шорники.

Торговля находится в руках армян и евреев. Для сбыта изделий туземцев и покупки ими соли устроены меновые дворы в Амир-Аджи-Юрте и Червленской станице.

Таков общий очерк Кумыкской равнины, западная часть которой занята кумыками, а средняя – ногайцами. Среди кумыков проживает некоторое количество армян и евреев, занимающихся исключительно торговлей и сохранивших свою религию. Кумыкское племя поселилось и по ту сторону Сулака до самого Дербента. За исключением нескольких лезгинских деревень, оно населяет все шамхальство Тарковское и часть Мехтулинского ханства. Туземцы сами считают шамхальцев и мехтулинцев за кумыков, говорящих с ними на одном языке, и отличают себя названием заречных. Заселение равнины между Тереком и Сулаком произошло от выходцев из шамхальства, которые, перемешавшись, в свою очередь, с выходцами из Кабарды и с гор, составили тот народ, который мы и называем кумыками.

Трудно определить, каким племенем до прихода кумыков была занята Кумыкская равнина, но с некоторой вероятностью можно предполагать, что ее коренные обитатели уже соединялись в одно общество и составляли один народ.

Сами кумыки следующим образом рассказывают о заселении Кумыкской равнины. Шамхал Тарковский Чобан, владевший всем пространством от Кайтага, Кюринского округа, Аварии, Черкесии и Терека до Каспийского моря, имел от одной из жен, кабардинки из семьи узденей Анзоровых, сына Султан-Мута[291].

У горцев часто происхождение детей считается по матери, а не по отцу. Последний не может передать своих прав сыну, который родился от неравного брака.

Как родившийся от неравного брака, Султан-Мут, по коренным обычаям, не мог пользоваться всеми преимуществами, которые имеют сыновья, рожденные от матерей княжеской крови.

Султан-Мут был, как говорит предание, человек гордый, умный и предприимчивый. После смерти отца законные сыновья шамхала, рожденные от равного брака с дочерью Уцмия Каракайтагского, не признавали в Султан-Муте равноправного им брата и заставили его бежать в Кельбах, нынешний Чир-Юрт, где в то время, по преданию, жили три богатых семейства гумбетовцев, выходцы из деревни Рикони. Там Султан-Мут терпел крайнюю бедность и сам был вынужден заниматься полевыми работами. Курган в урочище Кокрек близ Балтугая, где Султан-Мут занимался хлебопашеством, и поныне называется Султан-Мут-Тюбе. Не имея надежды получить удел от братьев с их доброго согласия, Султан-Мут решился принудить их к этому. Он объявил об этом риконинским выходцам, которые, одобрив его намерение, посоветовали ему отправиться в Кабарду и при помощи родственников по матери набрать войско, с которым явиться в шамхальство и потребовать у братьев удел, причитающийся ему по наследству. Султан-Мут отправился в Кабарду, при помощи Анзоровых сумел набрать войско и пришел в шамхальство. Он встретился со своими братьями у урочища Темир-Кую (Темиров колодец)[292]и силой заставил их уступить себе часть владения.

По другому сказанию, Султан-Мут еще при жизни отца отправился в Кабарду и, собрав там дружину, предложил отцу со свойственной ему настойчивостью свидание. Отец, не знавший о приведенном сыном войске, выехал к нему с незначительным конвоем. Во время беседы у колодца Темир-Кую сидевшие в засаде кабардинцы окружили шамхала и заставили его согласиться на требование сына[293].

По первому преданию, братья, устрашенные его успехами, предложили окончить ссору и обещали уступить ему удел. Султан-Мут согласился и получил в потомственное владение землю на правом берегу Сулака от горячих источников между Чир-Юртом и Миатлами до речки Таркали-Озень. По третьему же преданию, пока ничем не подтвержденному, известно, что братья Султан-Мута уступили ему все это пространство как будто бы за то, что он с помощью своих родственников Анзоровых, набрав войско в Кабарде, способствовал изгнанию из Дагестана русских войск, прибывших туда в 1604 году под начальством воеводы Бутурлина. Все предания говорят, однако же, единогласно, что на выданном ему пустом пространстве Султан-Мут заложил первую деревню на месте теперешнего Чир-Юрта, где и поселился с пришедшими с ним кабардинцами. Привлеченные славой о его храбрости и уме, здесь стали селиться многие выходцы из шамхальства и принесли сюда свой язык, нравы и обычаи, за которыми кабардинская народность исчезла. Кабардинцы, утратив язык, передали поселенцам народно-аристократическое правление и гражданское устройство своей родины. Здесь предание распадается на два сказания, совершенно разные по содержанию. По одному рассказу, семейства гумбетовцев из деревни Рикони[294] спустились к ущелью Акташа и поселились на его правом берегу при впадении Сала-Су в Акташ, потом, подавшись еще несколько в сторону, они остановились у самого выхода из ущелья и основали знаменитую впоследствии деревню Эндери. Построенная на безопасном и удобном месте, Эндери богатела, а Султан-Мута по-прежнему притесняли братья. Наскучив беспрерывными ссорами, Султан-Мут решил удалиться от них и просил жителей Эндери принять его в свою общину. Те с радостью согласились, и он, покинув основанное им селение, переселился со своей дружиной в Эндери или к андреевцам. С приходом Султан-Мута существовавший в Эндери порядок во многом изменился. Прибытие князя, знаменитого своею предприимчивостью, храбростью и умом, с значительным числом преданных ему людей, «посреди общества, только что возникающего, разноплеменного, где время не успело еще основать ни законов, ни обычаев, должно было иметь решительное, всесильное влияние на установление нравов и порядка общественного. В этом сборе людей, со вчерашнего дня только соединенных узами совместного жительства и общих выгод, еще чуждающихся друг друга, появление Султан-Мута было как бы откровение свыше правления и власти гражданской, и все они, незаметно и без принуждения, покорились ему, как слабый сильнейшему, как необразованный просвещенному». По другому сказанию, Султан-Мут, став обладателем кумыкских владений, озаботился прежде всего найти для своего жительства другое, более удобное, место, и этим пунктом было избрано урочище