История ромеев, 1204–1359 - [352]
27. Ибо, — говорит он, — уникальна простая, не испытывающая ни в чем недостатка, непреложная и сотворившая все[1971] — сущность Святой Троицы[1972]. А всякая тварь составлена из сущности и качества[1973]. А всякое качество есть, несомненно, [атрибут] подлежащей сущности, при которой оно созерцается и именуется, так как само по себе существовать отнюдь не может. Поэтому невозможно найти никакую сущность, способную существовать в мире без соответствующего ей качества.
Например, если отнять, — не на самом деле (ибо это невозможно), а в качестве мысленного эксперимента, — у некоего камня или, лучше, у снега его природные качества — а именно: белизну, холодность, влажность и тому подобное, — то не останется ровно ничего. А то, что само по себе — ничто, как будет самосущным? И ты всегда найдешь это равным образом [истинным] применительно ко всем сущим и всем сущностям».
28. Итак, любезный Феотим, из этого краткого изложения ты можешь видеть нерегулируемые и далекие от всяких правил правила Паламы и его ненормативные нормы, и, так сказать, неустойчивые установления лесбосского зодчества[1974], то есть нелогичные силлогизмы, которые он по невежеству изблевывает из худых сокровищниц своего нечистого чрева, и как этот несчастный многими неприличными пятнами покрыл здравое ни в чем не имеющее недостатка благочестие, всуе излив на него, как сказано мудрым Софоклом, свои абсурдные речи[1975]. Ибо он и освободиться от выдвинутых обвинений не смог, и одновременно показал себя и полным невеждой, а в еще большей степени — злочестивым еретиком. Поэтому-то, сказав беззаконно то, что хотел, он теперь законно слышит [в свой адрес] то, чего не хотел услышать: не только что он скверный и нечестивый, но и что он без пользы для себя скверен и нечестив, и что всех нечестивых превосходит чрезмерностью своих скверн, и что этим злополучным первенством он сам себя вознаграждает за преизбыток дурных дел.
29. Сказанного достаточно для ответа на твой первый вопрос. Что же до второго — я имею в виду всшрос насчет речения божественного Афанасия, — то на него примерно так ответил Григора, заимствуя доказательства из священных писаний и одновременно восполняя недостающее в отношении первого вопроса.
Ты ведь знаешь, дорогой Феотим, что Афанасий в своем Собеседовании с Арием говорит: Не из-за тварных вещей сказал Спаситель: «Все, что имеет Отец, есть Мое»[1976][1977]. Но Господь сказал о тех свойствах, которые принадлежат божеству Отца, как то: нетление, непреложность, непостижимость, всемогущество и предведение. И все, чем является Отец, суть свойства Сына[1978][1979]. Григора же сказал[1980], что Афанасий здесь отрицанием множества[1981] — не из-за тварных вещей — опровергает не только то, что [перечисленные свойства] тварные, но и что [они суть] вещи. А если Афанасий и не присовокупил к отрицательному высказыванию никакого положительного, то ничего странного. Ибо и великий в богословии Григорий говорит, что есть много таких выражений, в которых говорится [только] отрицательно, но не утвердительно. [30] Как, например: «Ибо не мерою дает Бог Духа">ш. Ибо и [Бог] не дает, и [Дух] не измерен, потому что Бог не измеряется Богом[1982].
И таким образом [святой Афанасий] сразу же явно опровергает тех, кто полагает, будто есть много нетварных вещей, богоприличных и в то же время многочисленных, в соответствии с множеством произносимых имен. Ибо он говорит: Не из-за тварных вещей сказал Спаситель все это. Потому что
невозможно, чтобы многие и называемые во множественном числе [вещи] были нетварными. Ибо божественная природа, то есть Святая Троица, является Единицей, и Она — одно, а не многие, как нами многократно показано выше на примерах из Писаний. Вот и божественный Иоанн из Дамаска говорит: Если скажем, что много богов, то необходимо, чтобы было видно различие между этими многими. А если между ними нет никакого различия, то уже один, а не многие[1983]. Ибо не отличались бы друг от друга отличающиеся, — согласно божественному Максиму, — если бы логосы, посредством коих они возникли, не имели отличия[1984].
Итак, ни совершенство, ни бесконечность, ни неописуе-мость не может сохраняться во многих.
31. Видишь, что там, где вводится понятие различия, за ним тотчас же следует множество, а единство изгоняется вместе с совершенством, бесконечностью, неописуемостью и всем, что свойственно божественной сущности, или, лучше, чем по природе является божественная сущность? Так что, где в собственном смысле Одно[1985], — то есть Бог, — там вовсе нет места для многих и различных. Ибо оное божественное Единое не являет [в себе] какого-либо положения[1986], как это, в несобственном смысле называемое применительно к тварям и созерцаемое во многих единое, о котором говорят, что оно есть начало всякого количества и помимо сущности не существует само по себе, и что без этого одного не может быть множества. Ибо причастность одному и его идея дает бытие количеству многих. Отсюда говорим и про один десяток, одну тысячу, одну мириаду
