История подготовки офицерских кадров в СССР (1917-1984 гг.) - [44]

Форсирование роста научных кадров, имевшее место в 50-х годах, имело и ряд негативных последствий:

— во-первых, в науку стали попадать люди случайные, привнесенные туда на волне очередной кампании;

— во-вторых, именно в эти годы был сформирован «корпус военных ученых», который затем длительное время монополизировал право на истину в понимании проблем военного дела, вооруженной борьбы и подготовки военных кадров; он же, в свою очередь, тщательно оберегал свои «права» от «посягательства» молодых ученых.

Последнее обстоятельство через некоторое время обернулось старением научных кадров, сужением базы формирования специалистов высочайшей научной квалификации.

Четвертое. В послевоенные годы ярко проявилось негативное качество — кампанейский подход к делу. Для такого подхода характерно следующее: забвение старого (а то и его полное отрицание) и абсолютизация «нового».

Что же, в конечном счете, было предано забвению в подготовке слушателей и курсантов военно-учебных заведений?

В конечном итоге, на наш взгляд, был забыт опыт войны и, главным образом, та его часть, которая помогала. понять ошибки и упущения в подготовке войск и командных кадров. Начало новому оглуплению советского народа положили труды и статьи в периодике, которые неудачи первого периода войны показывали как мудрый стратегический ход Сталина, решившего заманить в ловушку врага[254].

В Военной академии им. М. В. Фрунзе в 1947/1948 учебном году была предпринята попытка изучить опыт неудавшихся операций, но вскоре и там от этого отказались[255].

В целом же опыт войны преподносился и преподавателями военных дисциплин и обществоведами как серия сплошных побед Красной Армии, если и имевшей неудачи во время боевых действий, что было скорее исключение из правила и уж нисколько не вписывающихся в такие категории, как «просчеты»». упущения» и т. п.

Абсолютизация «нового» имела ряд проявлений. Новым было ракетно-ядерное оружие, значит о нем следовало постоянно говорить, не вдаваясь особенно во все сложности подготовки войск и командных кадров к современной войне. В то же время, новое оружие требовало выработки у командных кадров нового мышления, новых подходов к подготовке войск, нового решения оперативно-тактических и стратегических задач. Мода на новые определения, «словечки» оттеснила на второй план заботы о перестройки системы подготовки войск, а, следовательно, и работы военно-учебных заведений.

Новым в политической жизни было низвержение культа личности Сталина, принятие новой программы. Низвержение культа личности сопровождалось попытками очернить весь опыт социалистического строительства. Сложностью создавшейся ситуации не преминул воспользоваться идеологический противник в лице идеологического аппарата США. Именно в эти годы наметилась перестройка буржуазной пропаганды — перенесение центра тяжести в антисоветской пропаганде с экономических проблем на духовные ценности социализма. В выступлении президента США Л. Джонсона в Виргинском военном институте в мае 1964 года содержался призыв «строить мосты через пропасть», отделяющую США от Восточной Европы, для того, чтобы «приблизить» социалистические страны к капиталистическому Западу, открыть «новому поколению» глаза и умы на «ценности западной цивилизации», поощрять националистические тенденции, содействовать «освобождению» этих стран[256].

Думается, что работники нашего идеологического фронта не смогли в то время осознать всю опасность названного поворота идеологической борьбы со стороны Запада. Благодушие наблюдалось в отношении решения такой важной проблемы, как нравственное воспитание советских людей. Как известно, издержки в нравственности советских людей, воинов Красной Армии обошлись недешево нашей стране в годы войны. Казалось бы, что горький опыт послужит уроком, из которого последуют должные выводы.

К сожалению, так не произошло. Анализ изданий, посвященных проблемам нравственного воспитания (1956 г.) показал, что они наводнены нравоучениями, отвлеченной и малосодержательной фразеологией, декларативностью. «Беда нашей популярной литературы о коммунистической морали в том, что она не ставит острых вопросов жизни, которые занимают и волнуют читателя, — пишет в статье автор, — Авторы брошюр, по-видимому, сознательно избегают некоторых фактов, потому что они кажутся им чересчур «острыми». Рождается опасение: а типично ли это, а не бросит ли это тень на нашу советскую жизнь. не умалит ли достоинства советских людей?»[257]

В связи с принятием XXII съездом КПСС новой Программы партии обозначился новый поворот в практике преподавания обществоведения. Если в «Организационно-методических указаниях о преподавании общественных наук в высших военных учебных заведениях МО Союза ССР» 1954 года на первом месте в числе целевых установок значилась задача вооружения слушателей и курсантов знанием марксистско-ленинской теории, то в таких же «Указаниях» 1962 года на первом плане стояло разъяснение обучаемым Программы КПСС и исторических решений XXII съезда партии[258].

Подобная постановка вопроса рождала в среде обществоведов конъюнктурщиков и приводила к догматизму. Правда, почва для этого была создана значительно раньше. Отдельные голоса, раздававшиеся в защиту творческого развития марксистско-ленинской теории, тонули в хоре «верных ленинцев». Еще в 1954 г. Н. Мохов и В. Лутченко писали в «Коммунисте»: