История, ожившая в кадре. Белорусская кинолетопись: испытание временем. Книга 1. 1927–1953 - [43]
Редкие кадры кинохроники зафиксировали встречу народного поэта Якуба Коласа и деда Талаша – писателя и живого, реального прототипа героя его повести. На этих кадрах одинаково интересны оба персонажа. Колоритное лицо Талаша, его улыбку с хитринкой забыть трудно. Нельзя не заметить, что Василий Исаакович заметно наигрывает на камеру – он польщен общественным вниманием и признанием…
Поражает необычная биография героя, достойная приключенческой ленты. В 1919 году, во время оккупации польскими войсками Мозырского уезда, Талашу было 75 лет. Тем не менее он, разведчик 417-го полка Красной Армии, организовал и возглавил партизанский отряд из 300 человек.
Кадры из сюжета «Дед Талаш» (киножурнал «Советская Беларусь», 1943, № 2)
В Великую Отечественную Талаш помогал партизанам. Дважды побывал в фашистских застенках, но ничто не сломило Василия Исааковича. После освобождения из тюрьмы он сотрудничал с Минским подпольным обкомом партии.
В начале 1943 года с партизанского аэродрома Зыслав деда Талаша переправили в Москву, где он – живая легенда – выступал перед рабочими, воинами, которые отправлялись на фронт. В это же время его принял М.И. Калинин, удовлетворивший ходатайство Талаша о выдаче ему дубликата ордена Красного Знамени, который у него отобрали фашисты.
Дед Талаш остается в исторической памяти белорусов ярким примером талантливого человека из народа, которому не страшны никакие напасти, потому что жизнь всегда предоставит возможности для их преодоления…
Февральский выпуск «Советской Беларуси» 1943 года примечателен еще и тем, что впервые в его структуре появился хроникальный сюжет о белорусских ученых, состоянии и перспективах развития науки.
Создание хроникального сюжета «Белорусская наука жива!», посвященного исследовательской тематике, было, разумеется, глубоко продуманным актом. Если белорусские ученые целенаправленно занимаются селекцией высокопродуктивных сортов злаков, генетикой пшеницы и гречихи, то, значит, уже скоро белорусы будут сеять хлеб на своей земле!
Съемке совсем небольшого по продолжительности материала предшествовала долгая и сложная работа по организации деятельности Академии наук БССР в условиях эвакуации.
Из стенограммы заседания Бюро ЦК КП(б)Б от 29 января 1942 года.
О работе Академии наук БССР докладывает Т.С. Горбунов, секретарь ЦК КП (б) Белоруссии. В прениях выступает Малин: «При обсуждении вопроса о работе Академии наук я бы не стал начинать с коммерческой стороны. Нам нужно вообще восстановить работу Академии наук. Это имеет большое политическое значение. <…> Нужно будет определить местопребывание Академии наук, начать собирать работников. Все остальное придет само…»
Академик Горев: «…Нам придется начать работы с определения задач, которые будут стоять перед Академией наук… уточнить вопрос о местонахождении Президиума Академии наук. Собирать всех академиков в одно место нет смысла, нужно дать каждому из них дополнительно по несколько работников, и пусть они работают каждый на своем месте и по своей специальности».
Секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.З. Калинин: «…Нам нужно создать ядро Президиума Академии наук, которого мы до сих пор не имеем. Наши научные работники делают на месте то, что диктуют местные условия. А нам нужно сделать так, чтобы они считали себя научными работниками Белоруссии. <…> Поставить вопросы оборонного значения, это с одной стороны, и с другой – нужно будет заняться такими вопросами, как энергетика, которая в Белоруссии совершенно разрушена…»[49]
10 марта 1942 года в Казани состоялась сессия Академии наук БССР.
В подробном отчете о ходе сессии, опубликованном 14 марта в «Известиях», в частности, говорилось: «С большим интересом участники сессии прослушали доклад академика Янки Купалы “Белорусская интеллигенция в дни Отечественной войны”». В своем докладе Купала ясно объяснил, «почему так зверствует немецкий фашизм, почему добивается физического истребления нашего народа, уничтожения его культуры. Эта ненависть объясняется тем, что фашизм хочет отобрать землю славянских народов, самих славян хочет сделать рабами немецких князей и баронов. <…> В Минске, Белостоке немцы заставляют белорусских ученых таскать на себе бочки с водой, чистить уборные. <…>
С большим энтузиазмом и творческим подъемом работают и те кадры белорусской интеллигенции, которые эвакуировались глубоко в тыл страны. В Узбекистане, Татарии, Казахстане, Киргизии, Башкирии, Сибири и на Урале они работают, окруженные заботой народов братских республик».
Правительственная телеграмма от 14 марта 1942 года.
«Для заместителя предсовнаркома Белоруссии Крупени.
Местонахождение Президиума Академии решено – Ташкент. По окончании сессии выезжайте в Москву вместе с Коласом, Горевым, Леоновым, Липатовым, Кедровым-Зихманом по вопросу дальнейшей работы Академии.
Отправитель – Председатель Совнаркома Белоруссии Былинский, город Казань[50]».
Кадры из сюжета «Белорусская паука жива!»(киножурнал «Советская Беларусь», 1943, № 2–3)
Нельзя не отметить, что закадровый комментарий кинохроникального сюжета «Белорусская наука жива!» излишне оптимистично описывает ситуацию с размещением белорусских ученых в институтах и лабораториях научных центров других союзных республик. И в Ташкенте, и в Казани, и даже в Москве сложности с размещением, а тем более с организацией работы были колоссальные.
