История, ожившая в кадре. Белорусская кинолетопись: испытание временем. Книга 1. 1927–1953 - [37]

Этому феномену можно предложить, как минимум, два объяснения.

Профессиональным литераторам и кинематографистам хорошо известна стилеобразующая функция пролога произведения, которая, словно камертон, обеспечивает тонкую «настройку» на лексико-семантические и стилистические особенности текста, помогает зрителю декодировать и явные, и скрытые смыслы. Но в случае с июльским номером «Советской Беларуси» дело, очевидно, этим не ограничивается. Идеологическая приоритетность первого сюжета, в соответствии с принятой на тот момент шкалой ценностей, была продиктована чрезвычайно точным выбором героев скульптурных композиций З.И. Азгура. Образы героев Советского Союза были идеальным пропагандистским материалом в рамках мобилизационной парадигмы начального этапа войны.

На это принципиально важное обстоятельство в 1990-е годы обратил внимание белорусский кинодокументалист Анатолий Алай, последовательно – эпизод за эпизодом – восстановивший ход событий, предшествовавших подвигу Н. Гастелло. В объятом пламенем бомбардировщике Гастелло был не один, и мужественное решение о таране было единодушно принято всем экипажем… Тем не менее для «кристаллизации» образа из всего экипажа был выбран лишь командир бомбардировщика.

В контексте вышесказанного особенно важно, что З.И. Азгур без чрезмерной индивидуализации образов портретируемых героев и усложнения темы воинского подвига создавал крайне востребованную для того этапа войны мифологему, не только действенную в 1942 году, но и ориентированную в будущее. Подтверждение этого тезиса содержится в Протоколе № 142 заседания Бюро ЦК КП(б)Б от 29 декабря 1942 года: «Постановили: за выдающиеся заслуги в деле развития белорусской национальной художественной литературы и искусства представить в Комитет по Сталинским премиям при СНК СССР на присвоение звания лауреата Сталинской премии народного поэта БССР Якуба Коласа… белорусского поэта Кулешова Аркадия Александровича… заслуженного деятеля искусств БССР Азгура Заира Исааковича за сюиту скульптур “Герои Советского Союза – сыны белорусского народа”»[43].

На этом фоне предельно харизматичный и вдохновляющий образ, созданный ярким талантом Л. Александровской, был нацелен на решение относительно локальной задачи в масштабах фронта, но не всей страны.

Восстановление регулярных выпусков белорусской кинопериодики совпало по времени с подписанием приказа наркома обороны СССР № 227 от 27 июля 1942 года, известного еще как приказ Сталина «Ни шагу назад».

К середине лета 1942 года усилиями белорусского руководства и при непосредственном участии многих деятелей культуры было завершено создание пропагандистского кластера «Советская Беларусь», включающего одноименные киножурнал, газету и радиостанцию.

* * *

Хронология представления белорусской кинохроники и кинопериодики периода Великой Отечественной войны ставит перед необходимостью обратиться к полному трагизма хроникальному кинодокументу, созданному за месяц до возобновления выпусков киножурнала «Советская Беларусь».

29 июня 1942 года секретарь ЦК КП(б) Белоруссии К.П. Пономаренко обратился с докладной запиской к И.В. Сталину: «28 июня 1942 года в 22 часа 20 минут трагически погиб народный поэт Янка Купала (Луцевич Иван Доминикович), сорвавшись с высоты девятого этажа гостиницы “Москва” между лестницами.

Обстоятельства расследуются органами НКВД.

Имея в виду значение имени Янки Купалы как народного поэта Белоруссии и общественного деятеля, прошу разрешить:

а) принятие похорон за счет государства;

б) образование комиссии по похоронам и общественный характер похорон;

в) опубликование некрологов и извещений о смерти от ЦК КП(б) Белоруссии, СНК БССР и Союза писателей;

г) установление пенсии жене и матери покойного»[44].

В сообщении от 29 июня 1942 года с грифом «Совершенно секретно» на имя наркома внутренних дел СССР Л.П. Берия, подписанном начальником 3-го Управления НКВД СССР Горлинским, подробно изложены обстоятельства, предшествующие моменту падения Я. Купалы с девятого этажа гостиницы. Из рапорта следует, что последними видели Я. Купалу живым К. Крапива и заведующая отделом редакции «Известий» Войтинская. Это было в 10 часов вечера, перед их уходом из комнаты № 1034 (на десятом этаже той же гостиницы), где временно проживал председатель Союза писателей БССР М. Лыньков. Через 20 минут поэта не стало.

С момента своей публикации в 1992 году этот документ неоднократно комментировался. Дело в том, что четыре раза упоминаемая по тексту фамилия поэта во всех случаях приведена с ошибкой. Написание «Луцкевич» вместо «Луцевич» не могло не породить различные предположения.

30 июня 1942 года в газете «Известия» было сообщено о создании правительственной комиссии по организации похорон Я. Купалы. В ее состав вошли секретарь ЦК КП(б)Белоруссии Т.С. Горбунов (председатель), заместитель председателя СНК БССР И.А. Крупеня, народный поэт БССР Якуб Колас, писатель-маринист А.С. Новиков-Прибой. Сообщалось также об установлении семье Я. Купалы персональной пенсии.

В этот же день в центральной прессе, а на белорусском языке в газете «Савецкая Беларусь» лишь 2 июля 1942 года были опубликованы некрологи «Памяти Янка Купала» (так в документе. –