История государства Лахмидов - [4]
Этот христианский (вероятнее всего — несторианский) свод содержал, несомненно, рассказы о крещении ан-Нумана III — центральном событии церковной истории Хиры. Один такой рассказ сохранился в труде аль-Хилли; его перевод приведен в Части II.
Сравнивая восходящие к «Книге хирцев» сведения в передаче христианских и мусульманских авторов, мы можем заключить, что этот свод был создан довольно поздно, вероятно — уже в исламское время. Об этом свидетельствует очевидное различие между легендарными рассказами о временах первых лахмидских правителей и более точными записями о событиях последующих времен. Судя по тональности изложения, он отражал позиции части хирского духовенства, принадлежавшей к роду, который по имени его наиболее раннего известного нам представителя именовался Бану Лихьян (Ваnu Lihyan)[14]. Об этом свидетельствует легендарная история о том, что еще при Имру-ль-Кайсе (Imru' al-Qays) I первыми из всех хирцев крестились Бану Лихьян, которые затем разделили с Лахмидами старшинство над Хирой: первым досталась духовная власть, вторым — светская [253, с. 132].
Созданный Хишамом аль-Кальби на основе сведений «Книги хирцев» список лахмидских царей так или иначе составил основу рассказов о них у целого ряда авторов. На данных аль-Кальби основывался, по-видимому, Мухаммад Ибн Хабиб (Muhammad Ibn Habib, ум. в 860 г.), у которого мы находим полный перечень лахмидских правителей с указанием сроков правления. В дальнейшем такие перечни были даны во многих произведениях; они наиболее полны у ат-Табари, Хамзы аль-Исфахани, Бируни (Biruni, 973–1048), Ибн Саида (Ibn Said, 1213/14 — 1286/87) и Ибн Халдуна. Они совпадают не во всем. Эти разночтения разобраны ниже, в разделе, посвященном хронологии. В одних случаях их можно объяснить ошибками переписчиков, но в других за ними скрываются более серьезные расхождения. Не исключено, что список Хишама аль-Кальби существовал в нескольких версиях, хотя проследить их возникновение и изменение невозможно.
По источникам можно проследить и другие произведения Хишама аль-Кальби, связанные с Хирой. Историю Ади Ибн Зайда — поэта и переводчика при сасанидском дворе, умершего в темнице при лахмидском царе ан-Нумане III, а вероятно — убитого по приказу последнего, со ссылкой на Хишама аль-Кальби приводит Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани (Abu al-Farag al-Isfahani, 897–967); есть все основания предполагать, что эти сведения восходят к упомянутой выше «Книге об Ади Ибн Зайде». Правда, по одному фрагменту можно заключить, что Абу-ль-Фарадж знал текст Хишама аль-Кальби через посредство Ибн Хабиба [172, ч. 2, с. 21]. Еще один пересказ той же истории обнаруживается у ат-Табари, который, однако, ссылается не на Хишама аль-Кальби, а на Абу Убайду (о нем см. ниже) [19, сер. 1, с. 1016]. Видимо, ат-Табари пользовался не «Книгой об Ади Ибн Зайде», а повествованием Абу Убайды об одном из знаменитых сражений арабов доисламского времени — битве при Зу Каре, куда был включен пересказ вышеупомянутой истории.
По пересказам сведений, восходящих к «Книге об Ади Ибн Зайде», можно представить себе, чем она являлась. Вероятно, Вероятно, источником Хишама аль-Кальби была фамильная история, созданная кем-то из рода, к которому принадлежал Ади Ибн Зайд. Внимание автора было сосредоточено на Ади и других членах рода, вследствие чего, кажется, уже он сам допускал некоторые неточности относительно остальных исторических персонажей.
Сведения «Книги о Хире, названиях церквей и монастырей и родословных "царских слуг"» использовались мусульманскими географами, которые черпали из них главным образом сведения о церквях и монастырях. Для настоящего исследования особенно важны два отрывка из географической энциклопедии Якута (Yaqut, 1179–1229), где он ссылается на Хишама аль-Кальби [264, т. 2, с. 517, 526]. Вероятно, к книге Хишама аль-Кальби восходят и другие описания монастырей Хиры у Якута. По содержанию и стилю изложения к ним близки сообщения о монастырях Хиры у аль-Бакри (al-Bakri, ум. в 1094 г.) и аль-Умари (al-'Umari, 1300–1349), однако оба ссылаются на Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани [188, с. 577, 592, 595, 597; 208, ч. 1, с. 355–357] — видимо, на не дошедшую до нас «Книгу о монастырях» (Kitab al-diyarat)[15]. Вероятно, Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани и в этом использовал сведения Хишама аль-Кальби. Судя по текстам названных авторов, составитель исходного текста ставил своей целью прежде всего указать, кто воздвиг или отстроил тот или иной монастырь. Это — тоже своего рода анналы, хотя и применительно к монастырям. Соответственно, есть основания предполагать, что эти сведения восходят к христианам Хиры.
Относительно «Книги об аль-Мунзире, царе арабов» пока можно только строить предположения. Строго говоря, не обязательно, что она относится к правителям Хиры, да и среди лахмидских царей было четыре человека по имени аль-Мунзир. Но если пытаться найти того, кого мог так называть Хишам аль-Кальби, наиболее правдоподобной кажется та гипотеза, согласно которой эта книга посвящена правителю Хиры аль-Мунзиру I. Он снискал известность главным образом в связи с тем, что еще до вступления на престол был товарищем тогда еще несовершеннолетнего Варахрана, будущего сасанидского царя Варахрана V Гора, которого его отец, Ездигерд I, отослал в Хиру. Доводом в пользу этого предположения можно считать приведенный в Части I отрывок из труда ат-Табари, в котором Ездигерд присваивает аль-Мунзиру титул «царя арабов». Судя по сведениям, которые встречаются у мусульманских авторов и могут восходить к Хишаму аль-Кальби, в этой книге речь шла о том, как аль-Мунзир опекал Варахрана, а затем помог ему вступить на престол.
Монография представляет собой очерк ряда ярких и одновременно слабо изученных эпизодов многовековой истории Арабского Востока. При том, что на страницах монографии дана широкая панорама истории арабов в эпоху Античности, Средние века и Новое время, основным центром притяжения авторского внимания является проблема пространств в арабо-мусульманской истории. Как воспринимали арабов античные авторы и что мы знаем о структуре, перемещениях и свершениях арабских племён доисламской поры, как описывали арабские авторы земли, лежавшие за пределами Дар ал-ислам, и как воспринимали пришедших оттуда чужаков, как в арабской географической литературе сочетались реальные знания и мифологизированные представления, как сосуществовали номадическое и городское пространства на мусульманском Западе и как структурировалось пространство мечетей ал-Андалуса, как выстраивались социальные и смысловые пространства арабского мира в позднее Средневековье и в Новое время — все эти вопросы рассматриваются авторами монографии на материале конкретных исторических казусов.
Сакалиба исламской литературы - бывшие воины славянских контингентов византийских армий, перешедшие в ходе боев в Малой Азии на сторону мусульман, а также невольники славянского происхождения, привезенные на Восток из славяно-германского региона, Чехии, русских земель, с Балкан. Каждая из этих групп имеет свою историю. Предпринятое в работе комплексное изучение средневековых восточных и западных материалов дало возможность установить общие закономерности истории сакалиба, а также сделать ряд наблюдений относительно истории исламского мира, Европы, Руси.
сакалиба исламской литературы — бывшие воины славянских контингентов византийских армий, перешедшие в ходе боев в Малой Азии на сторону мусульман, а также невольники славянского происхождения, привезенные на Восток из славяно-германского региона, Чехии, русских земель, с Балкан. Каждая из этих групп имеет свою историю. Предпринятое в работе комплексное изучение средневековых восточных и западных материалов дало возможность установить общие закономерности истории сакалиба, а также сделать ряд наблюдений относительно истории исламского мира, Европы, Руси.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.