История Авиации 2001 04 - [9]
Его разработку начали еще в 1937 г. По назначению машина являлась морским дальним разведчиком и торпедоносцем. Впрочем, судя по имеющимся документам, сначала, по-видимому, планировали создать два «подвида» -дальний разведчик ДВ-ЗП и торпедоносец ДБ-ЗПТ, отличавшиеся оборудованием, но позднее обе эти «разновидности» слили в одну – ДБ-ЗПТ. Основой для нее стал ДБ-ЗА с моторами М-86. Поплавковый вариант отличался усиленным набором крыла. Конструкторы упрочнили лонжероны и нервюры, а также стыковочные узлы у разъемов. Это было связано с повышенными нагрузками при посадке и взлете с воды, и особенно при волнении моря. В список оборудования вошли якоря (донный и плавучий), а также якорная лебедка. Для самолета выбрали английские цельнометаллические поплавки фирмы «Шорт», близкие к послужившим прототипом отечественным поплавкам типа «Ж» (они ставились на ТБ-1 и КР-6). Поплавки соединялись с самолетом фермой из стальных труб, закрытых дюралевыми обтекателями.
Опытный ДБ-ЗПТ был готов только к весне 1938-го. Заводские испытания он проходил на Рыбинском водохранилище. Летал на нем, как и на всех предыдущих ДБ-3, летчик-испытатель В.К.Коккинаки. Скорость, по сравнению с колесным бомбардировщиком, упала почти на 60 км/ч, но по-прежнему значительно превосходила показатели летающих лодок того времени (но примерно соответствовала «замороженному» МТБ-2 – 351 км/ч), что в условиях ожидаемого сравнительно слабого противодействия истребительной авиации, не выглядело столь уж значительной потерей. Крупных конструктивных просчетов выявлено не было, и вскоре самолет передали на государственные испытания в НИИ ВВС ВМФ в Севастополе. «От флота» самолет испытывал военный летчик И.Б.Сухомлин. Он высоко оценил новую машину: «Самолет хорош как торпедоносец и морской скоростной бомбардировщик. Он вполне соответствует этим назначениям». По пилотированию машина была вполне доступна летчикам средней квалификации, освоившим КР-ба, а потому ДБ-ЗПТ по результатам испытаний рекомендовали принять на вооружение. Руководство ВМФ принимало это палиативное решение с явным неудовольствием. Во-первых, новый самолет явно не удовлетворял аппетиты моряков с точки зрения дальности полета, во-вторых, скоростные и маневренные данные поплавковой машины несомненно уступали базовому варианту.
Серийное производство поплавковых машин собирались развернуть в Комсомольске- на-Амуре. Согласно планам Наркомата ВМФ, в начале 1938 г. планировали в течение года полностью снять с вооружения все устаревшие самолеты КР-ба, ТБ-1а, МТБ-1 и МБР-4, заменив их на ДБ-ЗПТ. К началу 1939 г. ДБ- ЗТП должны были получить все дальнеразведывательные и минно-торпедные эскадрильи. Согласно спущенной промышленности разнарядке, еще до конца 1938 г. флот должен был иметь уже полсотни ДБ-ЗПТ. Ильюшинскими гидропланами предполагалось вооружить четыре эскадрильи на Балтике, шесть эскадрилий и один отряд на Черном море, а также три эскадрильи на Тихом океане, однако в 1938 г. ни одного ДБ-ЗПТ, кроме опытного, не построили. План перенесли на 1939-й, но результат был тот же самый.
Дело в том, что руководство НКАП систематически недовыполняло план по «сухопутным» самолетам, строительство которых считалось приоритетной задачей. Кроме того, заводу №126 с огромными трудностями давалась даже основная, колесная, модель бомбардировщика, а потому руководству завода было попросту не до поплавкового варианта нового двухмоторника. Последний раз вопрос о серии ДБ-ЗПТ ставился в конце 1939 г. – в план завода на 1940 г. включили 30 ДБ-ЗПТ. Хотя результат был аналогичен предыдущим годам, но несмотря на это, в 1940 г. ОКБ-39 предложило усовершенствованный вариант гидроплана. Поплавки «Шорт» сменили на поплавки ЦАГИ, увеличенного объема и с несколько иными обводами. Изменили крепление съемного трапа и буксировочной тележки. Испытания проводились в Севастополе в июне 1940 г. по сокращенной программе. Взлет и посадка на волну высотой 0,2-0,5 м оказались мягче, чем со старыми поплавками, но это уже не оказало никакого влияния на судьбу самолета. Сложилась поистине революционная ситуация, когда «верхи не могли, а низы не хотели». Необходимо отметить, что руководство морской авиации не осознавало тех революционных изменений, которые произошли в самолетостроении во второй половине 30-х годов, но его поправила сама жизнь – в данном случае «саботаж» со стороны НКАП. От серийного производства ДБ-ЗПТ отказались. Единственный построенный экземпляр ДБ-ЗПТ остался в НИИ ВВС ВМФ и использовался для различных экспериментов. В июле 1941 г. он еще был там, но вскоре, очевидно при переводе института в Астрахань, списан.
ДБ-ЗПТ на государственных испытаниях в НИИ ВВС ВМФ в Севастополе, лето 1938 г. (фото из архива Г.Петрова). На снимке справа: вооруженны подвешивают на самолет с плотика три бомбы ФАБ-250 (фото из архива Г.Петрова).
По просьбе НК ВМФ параллельно с созданием поплавкового торпедоносца ОКБ- 39 занимались и торпедоносной модификацией обычного колесного ДБ-3. В марте 1937 г. УВВС распорядилось выделить в сентябре один ДБ-3 для Остехбюро, занимавшегося разработкой специальных морских видов оружия. Там самолет должны были оснастить мостом для подвески авиаторпеды 45-36АВА и специальным прицелом. Серийные ДБ-ЗТ являли собой ДБ-ЗА с моторами М-86, торпедным мостом Т-18, позволявшим нести одну торпеду типа 45-36АН или 45-36АВА или мину МАВ-1 на минодержателе МД-39. Груз во всех случаях размещался открыто под фюзеляжем, поэтому по скорости торпедоносец несколько уступал бомбардировщику, но существенно превосходил поплавковый вариант. Выяснить возможности новых торпедоносцев планировалось в ходе войсковых испытаний, которые должны были пройти в 35-й минно-торпедной эскадрилье в Евпатории, но никаких документов об этом найти не удалось. Впрочем, и без этого было очевидно, что ВВС флота получили вполне боеспособную и современную машину.
