История античной Македонии - [220]
Древние авторы не оставили нам достаточных свидетельств о личности руководителя восстания, о причинах его возникновения, о движущих силах и историческом значении этого выступления народных масс.
Полибий, за которым следовали в этом вопросе другие античные историки, оказался пристрастным свидетелем. Будучи верным апологетом Рима, он считал освободительное антиримское движение безрассудным заблуждением, ослеплением народа, которым руководили «совсем обезумевшие вожди». Андриска он называет негодяем; он прибыл в Македонию — «точно с неба упал».[17] Полибий, как видим, не только отрицательно относился к этому выступлению масс, подсчитал его несвоевременным и неподготовленным. [303]
Ряд древних авторов считает Андриска выходцем из гущи народа. Ливий называет его человеком низкого происхождения.[18] Флор и Диодор называют его наемником.[19] Лукиан и Марцеллин утверждают, что он был сыном валяльщика шерсти из маленького малоазиатского города Адрамития.[20] Лишь Павсаний сообщает об Андриске как о сыне македонского царя Персея, внуке Филиппа.[21] Это известие, единственное в своем роде, не подтверждается никакими другими источниками и не может считаться правдоподобным. Ливий ясно говорит, что Андриск выдавал себя за сына царя Персея и, переменив имя, назвался Филиппом.[22] Действительный сын Персея, Филипп, умер восемнадцатилетним юношей в Альбе. Но то, что адрамитский суконщик называл себя его именем, свидетельствовало о царистском характере этого движения. Не последнюю роль в движении сыграло и само имя Персея, получившее популярность как в Македонии, так и в Греции.[23]
Пользуясь поразительным сходством с Персеем, Андриск пытался широко распространить версию о том, что он сын македонского царя и сирийской принцессы Лаодики.[24] Версия поддерживалась антиримскими силами балканских стран.
О том, что в то время Македония была более подготовленной для активной антиримской деятельности, чем азиатские страны, свидетельствует тот факт, что именно в последних Андриск не находил почвы для борьбы с Римом. Будучи выходцем из азиатского города, он, естественно, пытался эту борьбу начать в Азии, а затем перенести ее на Балканы. С этим обстоятельством, по-видимому, связано стремление Андриска добиться у царя Сирии признания его наследником македонских царей. Хотя там, как уверяет Диодор, и появились единомышленники, но они не находили сочувствия у сирийского царя Деметрия Сатера.[25] Деметрий, боясь народных волнений и угроз Рима, выдал Андриска римлянам. В одном из италийских городков Андриск был интернирован, но затем бежал в Милет.[26] В малоазийском городе Милете он тоже не нашел поддержки; городские власти выдали его Риму. Но римляне и на этот раз отпустили его на свободу. Η. Φ. Мурыгина полагает, что такое поведение Рима было вызвано тем, что в годы экономического подъема и внешнеполитических успехов он пренебрег появлением самозванца, который не мог [304] внушить серьезных опасений.[27] Между тем известно, что именно в период расцвета римской рабовладельческой системы римские рабовладельцы особенно чутко относились ко всяким проявлениям классовой борьбы, ко всяким народным выступлениям, пытаясь их уничтожить в зародыше. То, что римляне отпустили Андриска на свободу, свидетельствовало лишь о том, что он еще не проявил себя в действиях против Рима, потому что не нашел поддержки в азиатских городах. Как только для антиримских выступлений была найдена благодатная почва на Балканах, Рим с тревогой стал следить за тем, как развертываются опасные для него события.
Андриск имел намерение поднять антиримское восстание па большой территории. По его планам, кроме Македонии, оно должно охватить Фракию, Византию, Грецию и греческие города Понта. Еще раньше он нашел среди македонян сторонников и, как отмечает Зонара, «побудил к отпадению многих».[28] В Македонии Андриск вмешался в социальную борьбу македонских городов и стал на сторону народных масс. По Диодору, Андриск выступал против имущих, оттесняя их, и многих богатых лишил жизни.[29] Сочетание борьбы против Рима с ожесточенной борьбой против местных богачей вызвало сочувствие у широких слоев трудового македонского населения. Древние историки, с ненавистью наделяя Андриска всякими отрицательными чертами, вынуждены были признать его большой авторитет среди народных масс. Так, Полибий указывает, что македоняне любили самозванца Андриска и с большим усердием служили ему.[30] О расположении к нему многих говорит Диодор, упоминает Зонара.
