Истории замка Айюэбао - [172]

Лотос Радости и Горное Счастье

1

Он бежал всю ночь. Чем дальше удастся убежать, тем лучше. На рассвете горы остались позади, и он добрался до холмистой местности. Когда перед глазами открылся простор, на горизонте возникли деревни. Он следовал вдоль речушки, пока не вошёл в прелестную маленькую деревеньку: несколько десятков дворов разбросаны по обоим берегам, повсюду цветут тунговые деревья, и их густой аромат бьёт в нос. Деревня была ещё меньше, чем Хуличжай, которую он проходил когда-то, но выглядела более зажиточной. Баоцэ был измотан, и больше всего ему хотелось сейчас найти место для привала. Ранним утром кто-то из деревенских с вёдрами на коромысле вышел в поле, он последовал за ним, завязал беседу и предложил помощь. Водонос был уже в летах; он распознал в парне попрошайку и вздохнул:

— Такой молодой, а уже попрошайничаешь, ещё несколько дней назад здесь проходили одни старики да дети малые.

Баоцэ возразил, что он хотел попросить еду в обмен на физический труд, и если для него найдётся работа, то о большем он и не мечтает. Старик ответил:

— Это надо спросить у Третьего Господина.

Третьим Господином оказался староста деревни, ему было за шестьдесят. Увидев Баоцэ, он спросил:

— Ты один, что ли?

— Мой дядюшка да ещё несколько наших ушли вверх по реке и трудятся там, а я в поисках работы пошёл вниз по реке.

Третий Господин немного подумал и сказал:

— Денег ты здесь не заработаешь, но есть будешь вдоволь.

Баоцэ согласился, и Третий Господин распорядился, чтобы парня проводили к одинокой полуразрушенной хижине. Дом пребывал в плачевном состоянии, но, к счастью, кан был целёхонек, на нём можно было лечь. Баоцэ должен был помогать двум одиноким старикам засаживать огород и выполнять для них всякую мелкую работу по дому, а в остальное время развозить на тележке товары для ноздрястой продавщицы торговой точки. В этой торговой точке продавались только бытовые принадлежности, лопаты и мотыги, да такие маленькие, что меньше некуда. Время от времени требовалось ездить за товарами в город, находящийся в двадцати ли отсюда. Продавщица приходилась Третьему Господину дочерью; при виде Баоцэ она выдала лишь: «Ну и вонь». Баоцэ понимал, что от его ватника исходит тот ещё запашок, и сам он был весь грязный с ног до головы. Когда он в первый раз пошёл за товаром, она отправилась вместе с ним, сказав, что он будет ходить один, когда освоится, и добавила: «Не вздумай только воровать мои товары». Баоцэ и не думал возражать, только знай себе радовался. Когда он впервые пришёл в этот городок, тамошнее уличное оживление напомнило ему уездный город, в котором он раньше бывал. Они вместе погрузили товар на маленькую ручную тележку, но Баоцэ замешкался. Он попросил спутницу подождать немного рядом с тележкой, а сам вернулся назад и вошёл в магазин, выходивший фасадом на улицу. Он купил себе лёгкую одежду, заплечную сумку из грубой ткани, а в сумку сложил две книги, записную книжку и ручку.

На следующий день ранним утром ноздрястая продавщица уже стучалась в его дверь. Баоцэ успел переодеться в обновки, умыл лицо от пыли и грязи. Когда он открыл дверь, женщина изумлённо воскликнула да так и застыла на месте.

— А я тебя и не узнала. Знаешь, зачем я пришла в такую рань?

Баоцэ покачал головой.

— Чтобы проверить, не умер ли ты.

Баоцэ разинул рот.

— Никто из ночевавших в этом жутком доме не выходил отсюда живым, об этом все говорят. — Подвинув его, она вошла в дом, взглянула на чисто прибранный кан, кухонный очаг, нахмурилась и улыбнулась.

— Меня зовут Силянь — Лотос Радости, а тебя? Говори, как по паспорту!

Имя женщины показалось Баоцэ приятным на слух, и он подумал, что ноздри у неё хоть и великоваты, зато глаза не лишены привлекательности: ясные и блестящие, как у кролика. Подумав немного, он взял по одному иероглифу из двух своих имён и ответил:

— Меня зовут Бао Сян.

— Чудное имечко, а фамилия как?

— Бао и есть фамилия.

— До чего же чудно.

Силянь куда-то побежала и, удаляясь, крикнула:

— Дождись меня!

Совсем скоро она вернулась, держа что-то в руках. Это были толстая пшеничная лепёшка и соленья.

Баоцэ занялся ремонтом полуразрушенной кровли, залатал разбитые окна. Он и сам не осознавал, зачем так старается, но предчувствовал, что он здесь надолго. Теперь это было хоть немного похоже на жилой дом; в таком приятном месте он не жил уже очень давно. Но когда Силянь рассказала об этом доме, Баоцэ ещё больше затосковал. Когда он сказал, что очень благодарен Третьему Господину, она не выдержала:

— Ха, на самом деле мой папаша — тот ещё негодяй!

Баоцэ опешил.

— Но это только между нами. В этом доме никто не жил с тех пор, как я родилась, потому что он проклятый! Скажем так, в любой деревне есть проклятый дом, но до такой степени проклятого я ещё нигде не видела.

— А что значит «проклятый»?

Силянь плотно сжала губы и скорчила гримасу:

— Если кто в нём заночует, наутро от него останется лишь кучка костей.

Баоцэ аж подпрыгнул. Силянь продолжала, отчаянно жестикулируя:

— Нечисть начисто обгладывает косточки. Она пирует человеком всю ночь, тщательно пережёвывая добычу.

— Но я-то вот жив-здоров до сих пор.