Истории без любви - [4]
— Да, проект, мягко говоря, без фантазии.
— В этом деле нужна не фантазия, а стены. Места мало. Теснота в институте.
— Но при чем здесь безумная идея?
— Безумная ни при чем. Но земная, здоровая идея почила в рамках косных представлений.
— Не ясно...
— Лет двадцать назад встал вопрос о переезде института за город. Отводили участок, выделяли под это дело большие деньги. Мы же думали тогда о дне текущем, а не о завтрашнем. А день текущий очень скоро стал прошедшим. В новом корпусе еще паркет не настилали, стекол не вставили, а замдиректора, академик и лауреат, занимается тем, что ломает голову: как разделить будущие метры между отделами. В институте почти шесть тысяч сотрудников. И каждому необходимы стол и стул...
— Так, может быть, стоит все-таки перебраться за город?
— Поздно. Слишком глубокие корни пустили здесь. Опять же через три остановки свой Опытный завод.
— А что думает по этому поводу не директор Института электросварки, а президент Академии наук Украины?
— Президент, как говорит Аркадий Райкин, «пишет сам на себя жалобу»...
— Для такого уникального научного центра можно и еще один корпус построить.
— Вы так думаете? А гроши?..
— Но академия — организация богатая, а вы — ее президент.
— То-то, что президент! Раньше, когда я им не был, все обстояло проще. Я шел в президиум, в инстанции, просил, доказывал, требовал. «Если откажете, мы не сможем решить таких-то и таких-то задач...»
— Часто отказывали?
— Случалось, но редко.
— Теперь сам бог велел: у президента академии «другая весовая категория».
— Что толку в весе том... Сегодня с просьбами идут ко мне: «У нас дело, нам необходимо, дайте...» И надо дать. Потому что в других институтах тоже не пустяками занимаются... И если уделишь что-то своему институту, сразу крик: «Патон все под себя гребет». А начнешь оправдываться: не себе же взял, а на дело, — тотчас в ответ: «А у нас разве не дело?»
Игорь Васильевич Курчатов в свое время отдал приказ обнести свободную от построек территорию близ института забором. Он видел будущее института не на годы вперед, а на десятилетия... То или иное открытие в конце концов будет учеными сделано. К этому неизбежно подводит их процесс развития науки. А вот вовремя отдать приказ, чтоб ставили забор... Еще один парадокс из деятельности крупных ученых... Жаль, помешали нам продолжить разговор. Вон видите двоих. Уже караулят. За последнюю неделю — четвертый раз. Нет, надо менять маршрут...
В конце бульвара, который каштановым клином рассек улицу Горького, к академику подошли двое. На ходу обменялись с ним рукопожатиями и сразу же, перебивая друг друга, стали что-то быстро рассказывать. Здесь, прямо на улице, в двух кварталах от Института электросварки, начался обычный рабочий день академика Б. Е. Патона.
Через десять минут он вошел в свой кабинет, и секретарь подала ему большой пакет с тяжелыми сургучными печатями по углам. Академик быстро вскрыл конверт и пробежал глазами текст. Это был документ, который он давно ждал. В нем говорилось, что институту поручается создание новой машины для сварки труб большого диаметра, особо необходимой при строительстве газо- и нефтепроводов. Сроки указывались жесткие...
...Совещание шло к концу. В отличие от ординарных, ежедневных, которые у директора занимают обычно минут тридцать, это длилось уже два часа.
В самом начале Патон зачитал сотрудникам краткий документ — всего полторы странички машинописного текста, — который, как сигнальная ракета, возвещал о начале наступления. Они уже давно к нему готовились, и все же в чем-то постановление было для них неожиданным.
За короткое время требовалось не только разработать, создать, но и испытать, обкатать огромную машину, которой, по-видимому, в десятой пятилетке предстояло сварить не один километр швов на трассах будущих нефте- и газопроводов.
И пока другие участники совещания обменивались мнениями, пока обсуждали организационные вопросы, двое из присутствующих, на плечи которых должна была лечь основная ответственность за качество и сроки, думали каждый о своем.
С. И. Кучук-Яценко, доктор наук, заведующий лабораторией.
Вновь сжатые сроки. Даже слишком сжатые. Значит, опять спешка, опять срывы, которые неизбежны при таких темпах. Машина века — звучит красиво. Действительно, новая эра в строительстве топливных магистралей. Но главное — скольких ребят, кочующих по трассе строящихся газопроводов, заменит эта новая машина? Тех самых, в брезентовых робах, которые, прикрыв лицо щитком, словно древние рыцари забралом, кольцуют швом электросварки стыки труб на всех широтах, где проходит трасса, в любую погоду: под нудным осенним дождем, в сухой северный мороз, в жаркий июльский полдень.
Авторы документальных фильмов очень любят снимать сварку последнего стыковочного шва на трассах газо- и нефтепроводов. Все так торжественно, романтично и... так легко, что даже непонятно, почему строители долго вели эту нитку. С блеском летят искры, сварщики чинно, не торопясь, ведут багровую полосу шва, зрители аплодируют.
Но почему-то никто ни разу не видел другого кадра. Когда те же сварщики, сидя на корточках па дне траншеи, сваривают нижнюю кромку трубы, которая нависает над ними. Варят в неудобной позе: затекают ноги, а спина деревенеет так, что не разогнуться. Конечно, кадр малоэстетичный...
В книге рассказывается о развитии термоядерных исследований в Советском Союзе и за рубежом, о борьбе идей и становлении научных коллективов, о выдающихся практиках и теоретиках — ядерщиках, которые смогли вывести наше государство на первое место в мире, заставив атом служить людям.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Автобиографическая повесть первой женщины-механизатора колхоза "Тарвасту" в Эстонии.
Писатель Валентин Рушкис по образованию инженер-гидротехник, сам много лет строил электростанции, заводы, жилые дома. Естественно, что книги его чаще всего посвящены строителям. Не исключение и «Высокий счет», где автор повествует о крупнейшей стройке восьмой пятилетки — Волжском автозаводе в городе Тольятти. Но книга эта не столько о строительстве и заводе, сколько о людях, их судьбах, труде и любви. В основе ее — материал строго документальный, участники событий названы подлинными именами, лишь несколько фамилий заменены на вымышленные.
«Тонкий профиль» — повесть, родившаяся в результате многолетних наблюдений писателя за жизнью большого уральского завода. Герои книги — люди труда, славные представители наших трубопрокатчиков. Повесть остросюжетна. За конфликтом производственным стоит конфликт нравственный. Что правильнее — внести лишь небольшие изменения в технологию и за счет них добиться временных успехов или, преодолев трудности, реконструировать цехи и надолго выйти на рубеж передовых? Этот вопрос оказывается краеугольным для определения позиций героев повести.