Исторический капитализм. Капиталистическая цивилизация - [2]

И. Валлерстайн — далеко не кабинетный учёный. Это политически ангажированный и политически активный человек, который занимает ясную позицию и не скрывает её. Автор «Современной мир-системы» в 1968–1969 гг. принимал активное участие в студенческих волнениях в Колумбийском университете (США), после чего ему вплоть до середины 1970-х годов пришлось работать в Канаде, пока первый том «Современной мир-системы» не принес ему всемирную известность. Впрочем, каждая потеря есть приобретение и каждое приобретение — потеря. Политическая ангажированность далеко не всегда способствует адекватным научным выводам и оценкам. В любом случае, Иммануил Валлерстайн как учёный и мыслитель сформирован «длинными шестидесятыми» (1958–1973 гг.) с их надеждами и иллюзиями, их революционностью и реакционностью, их плюсами и минусами. Он сформирован этим временем, и иногда мне кажется, что в целом ряде своих оценок и выводов по поводу того, что произошло с тех пор, в какой-то степени остался в этом времени.

Итак, И. Валлерстайн создал новую сферу исследования, базовая единица анализа которой — мир в целом, мир-как-система, мир-система. Именно мир, а не государство, рынок или гражданское общество. MCA конституируется по поводу качественно принципиально иного объекта, чем конвенциональные социальные дисциплины. Поэтому MCA — это не социология, не экономическая теория, не политическая наука, a… MCA, сами принципы конструирования которого суть отрицание традиционного для сформировавшейся в XIX в. науки об обществе жёсткого деления на экономику, социологию, политологию. Это разделение является, по справедливому мнению И. Валлерстайна, наследием XIX в., которое необходимо преодолеть, переосмыслить, осмыслить заново (показателен глагол, используемый И. Валлерстайном в данном контексте: не rethink, a unthink). Правда, сам И. Валлерстайн порой нарушает логику заявленного им подхода-преодоления, и вместо системного, целостного образа социальной реальности мы получили суммарно-мозаичную. Впрочем, это уже противоречие между методом и системой в работах американского учёного. Главное, однако, в принципиальном подходе, направленном на преодоление тех ограничений, которые имманентно присущи западной, т. е. буржуазной науке об обществе, и составляют одновременно её силу и слабость.

«Буржуазная наука» — это в данном случае, разумеется, не ярлык, а конкретно-констатирующий термин. Он фиксирует некую систему знания, которая дисциплинарно и понятийно отражает реальность ядра буржуазного общества середины XIX — большей части XX в. с характерным для этой пространственно-временной зоны взаимообособлением власти и собственности, государственности и классовости, экономики, политики, гражданского общества. И всё хорошо, пока с помощью такого дисциплинарно-понятийного инструментария анализируется само это общество — европейское, на определённой стадии капиталистического развития. Ну а как быть со структурами, где власть и собственность не обособились друг от друга? Где нет иного «класса», чем «государство», а следовательно, нет ни государства, ни класса? Где нет гражданского общества? Это — за пределами Европы и капитализма. Но есть проблемы с применением современной социальной науки и по отношению к капитализму. Не случайно нет целостной науки о капитализме как системе, чего-то вроде «капитализмоведения». Попытку создания такой науки предпринял К. Маркс, однако по целому ряду причин она не увенчалась успехом, и его макротеория во многом так и осталась недостроенным зданием[2].

В объектив современной науки об обществе не помещается не только капитализм в целом, но и мир в целом. Пытаясь противопоставить MCA как новую целостную «дисциплину» современной конвенциональной науке, И. Валлерстайн, по сути, повторяет — в других условиях и на другой основе — попытку К. Маркса.

Эти попытки представляются симметричными во времени. Маркс писал «на входе» западного общества в «реальный капитализм» или, выражаясь языком Маркса, в капитализм как формацию, т. е. в социальную форму, обладающую адекватной производственной базой (индустриальные производительные силы); правда, осмысливал он капитализм в целом с позиций эпохи конца XVIII — первой половины XIX в. Эта эпоха, начавшаяся Великой французской революцией и окончившаяся революцией 1848 г., была, строго говоря, введением в эпоху капитала, но ещё не эпохой самого капитала. Как заметил К. Поланьи, в период 1790—1830-х годов в Англии — стране, которая стала основой для выводов Маркса, это было время, которое невозможно объяснить в рамках одной теоретической схемы, поскольку оно характеризовалось взаимодействием рождающейся рыночной экономики и патерналистского антикапиталистического регулирования[3], призванного блокировать возникновение рынка рабочей силы.

Иными словами, теория капитализма Маркса разрабатывалась им на основе осмысления такого периода, который не был капиталистическим в строгом смысле слова. Отсюда — ряд ошибочных выводов Маркса, его установки на революционные изменения, но в то же время — его методологический холизм. Однако эпоха «капиталистического предкапитализма» ушла, и марксизм Маркса остался одним из самых заметных памятников — не только капитализму, но и этой эпохе. В известном смысле, теоретико-методологически Маркс пришёл слишком рано и в то же время слишком поздно. Он попал в ту же ловушку, что и Мальтус, сформулировав некие долгосрочные закономерности на основе таких среднесрочных закономерностей, которые к моменту их фиксации уже затухли. Это — помимо того, что Маркс порой видел капиталистические тенденции в том, что на самом деле было результатом взаимодействия капитализма и антикапитализма. Впрочем, и Валлерстайн порой совершает аналогичные зеркальные ошибки, определяя в качестве содержательно капиталистического нечто, таковым не являющееся.