Исторические корни и развитие обычаев - [48]
Примеры идентификации женского плодородия и плодородия земли у ранних земледельцев широко известны в этнографической литературе. В обрядах европейских народов символ, воплощавший женское начало, был оттеснен новыми, привычными современному человеку символами плодородия (букет, яблоки, петух и т. д.). Устойчивое наименование шеста — «май» может быть объяснено, на наш взгляд, именем римской богини Майи, одной из божеств земли, плодородия, покровительницы женщин, от которой месяц май получил свое название.
«Майские королевы», «майские невесты», «майские короли», окутанные зеленью персонажи, совершавшие обряды колядования, ходившие по домам с добрыми пожеланиями и получавшие дары, выполняли ту же миссию, что и сидящие «королевы» во Франции, олицетворявшие римскую богиню Флору или галльскую богиню — матерь земли, т. е. заклинали изобилие.
Основные заботы европейского земледельца в летне-осенний период — сохранить урожай, спасти его от возможной засухи, града, ливневых дождей, собрать его тщательно, начать потреблять собранное и, наконец, подготовиться к следующему этапу — посеву озимых.
Среди окказиональных обрядов, преследующих цели защиты урожая, наиболее архаичными, восходящими, по-видимому, к практике древних земледельцев, следует назвать обряды вызывания дождя. Наибольший интерес для исследователей представляет обряд пеперуда в Болгарии, известный также и другим народам Балканского полуострова, и обряд похорон глиняного человека, носящий у восточнороманских народов много разных имен, среди которых наиболее известны Калоян и Герман. Герман известен также в Дунайской равнине Болгарии и некоторых областях восточной и южной Сербии и Воеводины. Эти обряды имеют множество интерпретаций.[200] Нам хотелось бы подчеркнуть их несомненную связь с земледельческими культами. Ритуал пеперуды, например, заключался в том, что девочка, увитая зеленью, в сопровождении девочек или девушек обходила село, танцуя с подскоками, исполняя песню-заклинание, мольбу о дожде. Девочку обливали водой сквозь решето для просеивания зерна, либо кропили ее водой, стекающей с деревянного круга, на котором сажают в печь хлебы. Этот ритуал в западной Болгарии выполнялся у оброчных крестов, воздвигнутых на полях в связи с обычаем оброк, посвященным плодородию земли. Трапеза, завершающая ритуал, совершалась, как в старинных обрядах, на полотне, расстеленном на земле. Хлеб для трапезы иногда приготовляла беременная женщина. Ее участие в магическом обряде, вызывавшем плодородие, предполагало усиление его воздействия.[201]
Важнейший праздник лета, связанный с солнечным культом и с почитанием земного плодородия, — день летнего солнцестояния, древний языческий праздник, к которому был приурочен христианский праздник, известный у славян как Иван Купала, у западноевропейских народов — Сен-Жан, Сан-Хуан, св. Ян и т. д.
В обрядности этого праздника сосредоточивается огромный набор ритуальных действ и символов, главная роль отводится огню. Именно в обилии костров, разжигаемых на возвышенностях, факельных шествиях можно усмотреть следы былого почитания солнца. Но в обрядности этого дня значительно явственнее проступают сохранявшиеся до недавнего времени магические действия, предполагавшие возможность достижения хозяйственного благополучия, плодородия через очищение огнем путем обращения к его продуцирующим свойствам. Ритуальное значение придавалось совершаемому в этот день сбору трав и растений, наделявшихся магическими свойствами как целебными, так и свойствами оберега.
В летне-осеннем цикле праздников уборочные обряды занимают самое важное место. Начало сбора урожая и первых плодов у многих народов рассматривалось как праздник.
У кельтских народов Британских островов, сохранивших архаичные черты культуры, начало жатвы (1 августа) было праздником, приуроченным к дню св. Луга (или Лугнаса), одного из богов кельтского пантеона, покровителя земледелия и многих ремесел.
Начало уборки урожая обставлялось очень торжественно. Зачастую этому празднеству предшествовала ритуальная общественная трапеза, на которой фигурировали кушанья из зерен нового урожая — хлеб, каша, обрядовое печенье. Попутно заметим, как ритуалом становится со временем то, что когда-то было бытовой нормой: смолоть зерно первого урожая на ручной мельнице, замесить тесто на шкуре ягненка и т. д. (так поступали британцы в день св. Лугнаса). Возможно, что смысл обряда поедания первых плодов состоял в том, чтобы заручиться благосклонностью духа или божества растительности, с которыми ранее был как бы заключен договор, исполнение его выражалось в сборе урожая и приношении первин в знак благодарности. (Название «залог», «договор» в смысле заключения договора с духами земли сохранилось например, у финских народов в наименовании древнейшего праздника, которому наследовала масленица.) Дж. Фрэзер утверждал, что акт поедания первых плодов — сакраментальный акт первого причастия, совершение которого давало возможность без всякого вреда для себя есть плоды нового урожая.[202]
У ирландцев и шотландцев ни один из главных кельтских праздников не носил такого массового, коллективного характера, как праздник Лугнаса. Высоко в горах приносились жертвы (закапывали, например, в землю десятую часть собранного в первый день уборки зерна и часть кушанья, приготовленного для общей трапезы), после жертвоприношения устраивались игры, различные состязания, танцы.
