Ипостаси духа: опыт заурядных биографий - [30]
Замечательна забота, которую проявлял Веригин по отношению к Черноногову. Во время пребывания унтер-офицера в «обдорской каталажной камере» Петр Васильевич снабжал его пищей, чаем, сахаром, эмалированной посудой, а в день отправки арестованного в Березов устроил народное гулянье с музыкой, купил вина, коньяк, пряники, конфеты, чай, сахар, орехи. «Главными приятелями» Веригина при этом названы зыряне Филипп Конев и Семен Бабиков[163]. В декабре 1897 г. он отправил Черноногову письмо в тюрьму через ялуторовского крестьянина Семена Алхимова (тоже из ссыльных). В качестве последователей Веригина березовский окружной исправник называет также инородца А. А. Собрина и обдорского крестьянина Егора Палтырева. Влияние духобора исправник усмотрел в том, что Филипп Конев вопреки приказу администрации отказался от прохождения медицинского осмотра и уехал на рыбную ловлю (в то время в Обдорске распространялась скарлатина). А. Собрин и Е. Палтырев, возможно, впечатлившись идеями вегетарианства, вовсе на ловлю не поехали и остались в Обдорске на разгрузке дров. Излагая эти факты, исправник выражал опасение, что Веригин «легко может большую часть обдорских обывателей совратить в свою секту», и предлагал либо перевести Веригина в более многолюдный Березов, либо усилить наблюдение за ним в Обдорске, командировав сюда двух жандармских офицеров из Березова. Но это предложение не было принято губернским жандармским управлением[164].
В октябре 1897 года березовский окружной исправник А. Смирнов сообщал губернатору о крестьянине деревни Завальной Бронниковской волости Тобольского округа А.И. Степанове, который поддерживал тесное знакомство с Веригиным. Об этом исправника извещал обдорский заседатель. Он доносил, что Степанов проживал на одной квартире с поднадзорным. Именно он в августе 1898 г. доставил с парохода на квартиру крестьянина Вышлова, который, возможно, передал пакет Веригину. Вместе с ним Степанов посещал рабочих, живших в землянках за Обдорском. По вечерам они часто беседовали с рабочими Кошкаровым, Хреновым и Максимовым (Тюриным). Степанов был осторожен в своих высказываниях, но, как сообщал заседатель, «при вызовах на разговор он не скрывает своих взглядов, в общем одинаковых со взглядами Веригина»[165]. Вероятно, Степанов был одним из подрядчиков, занятых на окончании строительства каменного Петропавловского храма, а Веригин принимал участие в установке глав на церкви. Общение рабочих с Веригиным виделось заседателю вредным не только потому, что они могли заразиться его убеждениями, но постоянное совместное пребывание на виду «подымало значение Веригина в глазах обывателя»[166]. Исправник присоединялся к мнению обдорского заседателя: «...запретить въезд в Обдорск Степанову», который к тому времени вместе с Хреновым и Максимовым уже покинул Обдорск.
Однако фигура Степанова необычна. Его общение с Веригиным, по-видимому, было настолько важным и плодотворным, что у Алексея Ивановича возникло непреодолимое желание познакомиться с Л.Н. Толстым. В деле сохранился протокол дознания об обстоятельствах «написания письма от имени крестьянина Бронниковской волости Алексея Степанова» великому писателю[167]. В результате дознания стало известно, что Степанов познакомился с Веригиным еще в 1896 г., когда первый раз приехал в Обдорск. Цель письма, которое якобы, со слов Степанова, было написано Веригиным, состояло в том, что «он желал бы быть с ним (Толстым. – Авт.) знакомым, как с человеком вообще образованным ... что он ведет жизнь самую правильную, какую следует вести каждому христианину по заповедям Христа». Знакомился с великим писателем тобольский крестьянин не из праздного любопытства, он ждал от него мудрого совета и «указания для жизни». Для начала А. Степанов просил Льва Николаевича выслать ему собрание сочинений, для чего пересылал 14 рублей. Его даже не смущала собственная неграмотность, он рассчитывал на грамотного сына, который читал ему письма и книги и чье будущее его тоже серьезно беспокоило. Заочное знакомство предполагалось превратить в очное. Степанов не скрывал своего намерения весной будущего, 1899 г. отправиться в Москву для личного знакомства с графом Л.Н. Толстым, «...чтобы лично от него получить указания для жизни»[168].
Степанов представлял собой тот тип российского обывателя второй половины XIX в., который критически относился к окружающей действительности. Это проявлялось в его отношении и к браку, и к церкви, в которой он не был уже почти 20 лет, а брак он не считал таинством. Крестьянин, не занимавшийся сельским хозяйством, ремесленник, еще неграмотный, но достаточно пытливый и самостоятельно размышляющий, чтобы ставить перед жизнью философские вопросы. Человек, которого уже не устраивали внешние атрибуты религиозности, но искавший некий образ или пример «правильной» христианской жизни. Он встречается с Веригиным, и этот контакт не мог остаться без последствий[169].
Степанов утверждал, что переписку с Веригиным не вел в силу своей неграмотности. Но, по всей вероятности, все-таки поддерживал связь с ним уже будучи в Тобольске. При обыске в руки полиции попали какие-то бумаги, в том числе принадлежащие руке Веригина, по поводу которых Степанову пришлось давать объяснения. Среди этих бумаг, переданных ему в прошлом, т.е. в 1897 г., из Обдорска, через кого-то из служащих-рыбопромышленников (имени посредника он не назвал), были стихотворные тексты. Степанов утверждал, что автора стихов не знал, а стихи нашел вложенными в «Сельскохозяйственный журнал», который получил от Веригина для переплета. При обыске были также обнаружены веригинские «объяснения молитвы Отче наш».
