Иоанн Слепой. Граф Люксембурга, король Чехии - [21]

Петр Аспельтский, еще не выезжая из Праги, уловил эти умонастроения; так же, как Людовик, может быть, думали еще маркграф Бранденбургский и герцог Саксонский. Несомненно, как бы ни был архиепископ заинтересован в успехе своего воспитанника, он отдавал себе отчет в весомости этого аргумента. Без одобрения этих князей избрание Иоанна было практически невозможным. Скорее всего, у архиепископа Майнцского появились сомнения в уместности кандидатуры Иоанна и он решился обратить внимание на других вероятных кандидатов на престол, которые могли бы, с одной стороны, жить в добрых отношениях с Люксембургами, а с другой — пресекать опасные поползновения Фридриха Красивого. Вероятно, он перебрал кандидатуры пфальцграфа Рейнского, Бертольда фон Хеннеберга, может быть, даже претендентов из Французского дома: Карла Валуа, все еще желающего найти себе трон, а еще лучше — графа Пуатье, будущего Филиппа Длинного[44]. Но все эти варианты один за другим ему пришлось отбросить. Вскоре он понял: единственная кандидатура, на которую Людовик Баварский точно согласится, — это кандидатура самого этого князя. А поскольку дело выглядело так, что только последний и может взять верх над Фридрихом Красивым, то архиепископ решил впредь действовать в его пользу, покинув злополучного Иоанна.

Петру Аспельтскому удалось убедить в своей правоте Балдуина Трирского, который и взял на себя деликатную миссию дать понять племяннику, что тому, возможно, придется отказаться от имперских амбиций. Можно себе представить, как разочарован был Иоанн. Он не смирился сразу. Он заявил, что продолжит свою избирательную кампанию. После смерти отца он все время воображал, что сменит его на троне, и в семнадцать лет отказ в одночасье от столь блистательного будущего был слишком жестоким крахом надежд.

Однако без поддержки обоих архиепископов, составлявших ядро его партии, Иоанн Люксембург ничего не мог. Эта истина до него дошла, и, когда перспектива снять свою кандидатуру в пользу Людовика Баварского уже не вызывала у него такого отторжения, он решил продать этот поступок как можно дороже. Эта эволюция в его сознании произошла, вероятно, в июле 1314 г. — после встречи австрийских герцогов, короля Венгрии Карла и Генриха Каринтийского, которая создала непосредственную угрозу окружения Чехии в случае конфликта, и заведомо до 4 августа 1314 г., даты, когда кандидатуру Людовика Баварского открыто поддержал верный соратник чешского короля Бертольд фон Хеннеберг.

Иоанн заставлял герцога Баварского очень дорого заплатить за снятие своей кандидатуры и за свой голос. Прежде всего Людовик Баварский обещал в случае своего избрания римским королем упростить ему пользование всеми правами, унаследованными от Вацлава II в результате брака с Елизаветой, то есть не противиться притязаниям Иоанна на владения в Майсене и в землях польской короны, прежде всего на Краковскую область, вновь передать ему в залог города Хеб, Флосс и Паркштейн и не допустить, чтобы некоторые населенные пункты Моравии, как Зноймо и Погоржелице[45], когда-либо вернулись в руки Габсбургов, чего те требовали. Кроме того, он обязался поддержать Иоанна, если тот будет претендовать на некоторые наследственные права в Лотарингии, Брабанте и Лимбурге, то есть, несомненно, на наследство матери Маргариты Брабантской, бабки Беатрисы де Эно и на лены дяди Валерана де Линьи. Конечно же, Иоанн намеревался вновь поднять вопрос о наследовании Лимбурга, временно закрытый вследствие гибели его деда под Воррингеном и примирения отца с герцогом Брабантским.

Иоанн требовал также подтверждения своей привилегии de non appellando et de non evocando[46], запрещавшей его подданным обращаться в имперские суды, гарантии, что Людовик Баварский никогда не составит грамот наподобие акта 1306 г., которым Альбрехт Австрийский передавал корону Чехии Габсбургам, и подтверждения заверений, данных пфальцграфу Рудольфу Баварскому, который ранее пообещал голосовать за Иоанна. Кроме того, будущий император должен был выплатить крупные суммы: две тысячи марок королю Чехии и его дяде Балдуину, еще двадцать тысяч марок лично Иоанну, восемнадцать тысяч ливров герцогу Брабантскому в уплату долга, сделанного Иоанном, а также гуммы, обещанные сеньорам Юлиха, Берга и Кука, когда последние обязались поддержать права Иоанна. Наконец, предусматривалось заключение брака между Маргаритой, дочерью Иоанна и Елизаветы, родившейся 8 июля 1313 г., которой был только год, и Генрихом Нижне-Баварским, кузеном Людовика.

Все эти выгоды были не пустяковыми. Будь они реализованы в полном соответствии с договоренностью, Иоанн получил бы в рамках империи особо привилегированное и независимое положение. Его титулы графа Люксембурга и короля Чехии, викария империи до выборов, поддержка, которую он получал благодаря связям с архиепископами Трирским и Майнцским, преимущества вследствие хороших отношений с императором, которому он очень помог на выборах, возможность действовать на востоке и на севере, не опасаясь за тылы, вполне стоили — и за эту политическую прозорливость юного суверена следует скорее хвалить, чем принимать ее как должное, — положения претендента на престол, который не уверен в своем избрании курфюрстами и которому потом непременно пришлось бы долгие годы сражаться с упорными противниками, чтобы его монаршая власть стала реальной. Перед его глазами был пример политической судьбы отца, завершившейся столь плачевно, хоть начиналась она при столь счастливых предзнаменованиях, и этот пример указывал, что он, возможно, сделал не худший выбор.