Интимная комедия - [11]

Эллиот. Есть некоторая разница. Я мужчина.

Аманда. О да, сэр, разумеется, и наше дело — печь сухарики с тмином и носить кринолин.

Эллиот. Слишком свободная женщина — в этом мало хорошего.

Аманда. Слишком свободная женщина — в этом мало хорошего для мужчин.

Эллиот(саркастически). Ах, как современно! Твои прогрессивные взгляды просто потрясают!

Аманда(пытаясь избежать ссоры). Не злись, дорогой, я вовсе не была такой уж падшей женщиной. Пять лет — большой срок, но если у меня что-то с кем-то и было, то ни разу ничего серьезного.

Эллиот. Ну все, замолчи, ради Бога!

Аманда. Ну, а как насчет тебя?

Эллиот. Хочешь, чтобы я рассказал?

Аманда. Нет, нет, не хочу. Беру свои слова назад. Не хочу.

Эллиот(с яростью). У меня был безумный роман с одной, из Южной Африки.

Аманда. С кольцом в носу?

Эллиот. А тебе это претит!

Аманда. Все, хватит доводить друг друга. Сядь, дорогой, а то я уже нервничаю.

Эллиот(помолчав). Хорошо, я сел. (Медленно садится на левый край дивана.)

Аманда(садясь на правый край дивана). Мы уже сто раз обязаны были закричать «Байрон!»

Эллиот. Ничего, любовь и так победила.

Аманда. И не надо таким склочным тоном. Давай постараемся, чтобы на этот раз все было как можно лучше, а не как можно хуже.

Эллиот(протягивая ей руку). Вот моя рука.

Аманда(подавая свою). Вот моя.

Эллиот(откидываясь назад). Так удобнее.

Аманда(тоже откидываясь). Гораздо удобнее.

Эллиот(после паузы, очень живо). Вы уже ангажированы на этот танец?

Аманда. Была, как это ни смешно, но мой партнер внезапно заболел.

Эллиот(вставая и направляясь к радиоле). Опять эта проклятая эпидемия оспы!

Аманда. Нет, у него что-то с поясницей.

Эллиот. Могу я надеяться, что вы потанцуете со мной? (Ставит пластинку.)

Аманда. С большим удовольствием.

Эллиот(танцуя с ней). Здесь довольно гладкий пол, не правда ли?

Аманда. О, я думаю, борная мастика ему не повредит.

Эллиот. Обожаю борную мастику!

Аманда(глядя в сторону публики). Боже, почему великая княгиня Ольга лежит под роялем?

Эллиот. Переживает. Неделю назад, возвращаясь из Пальборо, скончался ее супруг. Такое горе…

Аманда. Из Пальборо? Что он мог делать в такой дыре?

Эллиот. Толком никто не знает, но, говорят, банальная история.

Аманда. Понимаю.

Эллиот. Чудесные вечера устраивает леди Бандл, не правда ли?

Аманда. Прелестные. Она ужасно милая старушка.

Эллиот. И страшно остроумная. В течение всего ужина она обстреливала гостей креветками через свою слуховую трубку!

Долгий поцелуй, во время которого Эллиот увлекает Аманду к дивану, усаживает ее, затем подходит к радиоле, выключает. Аманда сидит, о чем-то задумавшись.

Эллиот. Ты о чем задумалась?

Аманда. Да так, ни о чем.

Эллиот. И все-таки? Я же тебя знаю.

Аманда. Бедная Сибилла.

Эллиот. Сибилла?

Аманда. Да. Я думаю, она тебя ужасно любит

Эллиот. Ну, не ужасно. Для «ужасно» у нее не хватило времени.

Аманда. Ей сейчас, должно быть, очень тяжело.

Эллиот. Перестань, Аманда, прошу тебя! Мы уже достаточно об этом говорили.

Аманда(поджав ноги садится в угол дивана). Это были попытки оправдать себя.

Эллиот. А какие нам нужны оправдания? (Садится в противоположный угол дивана.) Люди обязаны уметь трезво оценить положение. Как только мы с тобой увидели друг друга, обоим стало ясно: себя не обманешь. Мы это поняли в первую секунду, хотя какое-то время еще боялись себе признаться. И, слава Богу, что мы не стали с этим тянуть, а сходу все решили.

Аманда. Ты думаешь, мы все равно бы это сделали?

Эллиот. Конечно. Только потом было бы в сто раз тяжелее.

Аманда. А вдруг мы бы так и не встретились? Ты был бы счастлив с Сибиллой?

Эллиот. Думаю, что да.

Аманда. Ах, вон что!

Эллиот. Не делай вид, что ты потрясена. У тебя с Виктором было бы то же самое. Жила бы с ним как миленькая, и все было бы очень даже хорошо.

Аманда. Бедный милый Виктор. Он-то любил меня по-настоящему.

Эллиот(быстро глянув на нее). Как трогательно.

Аманда. Когда я его встретила, мне было так одиноко, так тяжело, я себе казалась никому не нужной старой развалиной.

Эллиот. Да, старая развалина — это очень противно.

Аманда(не без умиления). Он смотрел на меня таким преданным собачьим взглядом, что мое сердце таяло, как ледышка под лучами солнца.

Эллиот. Какая умилительная картина.

Аманда. Виктор, и, правда, был очень милый.

Эллиот. Интересно узнать подробности.

Аманда. Он так оберегал меня и заботился — у него была на этой почве настоящая мания.

Эллиот. От этой мании, дорогая, он бы очень скоро вылечился.

Аманда. А зачем же так грубо? Грубить не надо.

Эллиот. Разве я грубил? Я лишь констатировал очевидный факт.

Аманда. Но очень гадким тоном.

Эллиот. Еще у Виктора были выдающиеся ноги, да? А также упоительные уши.

Аманда. Не болтай глупостей.

Эллиот. А по утрам должно быть, из него исходило сияние, он всходил прямо как солнце среди подушек.

Аманда. Я не видела его среди подушек.

Эллиот. Да ну? Ты меня крайне удивляешь.

Аманда(слезая с дивана, резко). Ну, знаешь!

Эллиот. А злиться-то не надо!

Аманда. Что ты хотел этим сказать?

Эллиот(вставая). То, что мне надоело слушать это кудахтанье про твоего чудного Виктора!

Аманда. Ну, вот что, мой дорогой!..

Эллиот. Нет, нет! Ради Бога!.. Байрон! Джордж Гордон! Две минуты Байрона!