Интерперсональная теория в психиатрии - [86]

Я уже упоминал о том, что деятельность системы самости начинается со структурирования переживания запрещающих жестов, осуществляемых материнской фигурой, и что эти запрещающие жесты являются компонентами персонификации плохой матери; на этом основании можно прийти к выводу о том, что система самости возникает в результате инкорпорации или интроекции плохой матери или просто интроекции матери в целом. Эти термины - инкорпорация или интроекция, как правило, фигурируют в описании психиатрического понятия супер-эго, принципиально отличного от понятия системы самости. Но если бы мне удалось достичь максимальной точности в изложении сути предмета обсуждения, стало бы ясно, что применение этих слов в контексте развития системы самости безусловно является неоправданным упрощением или же бесконечно загадочным вербальным жестом, смысл которого выходит за рамки нашего понимания. Я уже рассказывал, что система самости формируется в связи с тем, что стремление к удовлетворению общих и зональных потребностей постоянно наталкивается на предпринимаемые материнской фигурой с самыми благими намерениями попытки воспитания ребенка. Таким образом, система самости, отнюдь не являющаяся функцией материнской фигуры или не тождественная ей, представляет собой структуру переживания, возникновение которой обусловлено необходимостью избежать повышения уровня тревоги, связанной с процессом воспитания. Но переживание такой сильной тревоги в период позднего младенчества (потом эта ситуация будет многократно повторяться в разные периоды жизни) может означать для младенца совсем не то, что хотелось бы матери, осуществляющей функцию социализации, или что она на самом деле хочет выразить своими действиями, исходя из норм той культуры, к жизни в условиях которой она готовит своего ребенка.

Представление о том, что один человек может заставить другого стать частью собственной личности, является одним из величайших заблуждений, появившимся в связи с недооценкой того факта, что несомненно реальный «внешний объект» и столь же несомненно реальный «человеческий разум» отделены друг от друга целым рядом процессов (актами восприятия, понимания и т. д.), происходящих между ними, во многом детерминированных переживаниями прошлого и направленных на предвосхищение ближайшего будущего. Следовательно, если бы наше восприятие другого человека в любых значимых аспектах было абсолютно точным, лишенным каких бы то ни было искажений, мы стали бы свидетелями появления нового чуда света. И поэтому, рассматривая этот вопрос,

я стараюсь развеять, вероятно, сложившееся у вас представление о том, что речь идет о чем-то вроде заимствования ценностных стандартов другого человека. Напротив, я говорю о структурировании переживания, связанного с относительно успешным воспитанием, целью которого является превращение в человека и первые результаты которого можно наблюдать в период позднего младенчества.

В рамках разговора о системе самости мне бы хотелось подчеркнуть, что мы обсуждаем динамизм, играющий исключительно важную роль в понимании сути интерперсональных взаимоотношений. Этот динамизм носит объяснительный характер; это не явление, область или что-то в этом роде, как, скажем, суперэго, эго, ид и т. д. К феноменам, которым эта концепция дает объяснение, относится и так называемая квазисущность, а именно персонификация самости. Персонификация самости - это то, о чем мы говорим, когда называем себя «Я», и на что вы часто, если не всегда, ссылаетесь, произнося «мне» или «меня». Но мне бы хотелось внести полную ясность в этот вопрос, заявив, что связь персонификации с персонифицируемым так или иначе носит комплексный, а иногда и многосторонний характер и что персонификация не полностью совпадает с описанием персонифицируемой фигуры. Стараясь осветить для вас данную проблему, я постепенно ухожу все дальше и дальше к началу процесса развития личности в попытках найти этап, на котором критическое отклонение от исходных представлений становится заметным. Таким образом, мы с вами обсуждаем зарождение динамизма самости, еще очень далекого от персонификации самости, на данном этапе представленного лишь зачаточными персонификациями Я-хороший и Я-плохой и еще более рудиментарной персонификацией не-Я. Совокупность этих персонификаций не составляет персонификацию самости в той форме, которую, как вам кажется, вы демонстрируете и которая, по вашему мнению, служит достижению соответствующей цели, в ситуации, когда вы, будучи взрослым человеком, рассказываете о себе кому-то другому.

Неизбежные неблагоприятные аспекты системы самости

Своим возникновением система самости обязана иррациональному характеру культуры, или, если быть более точным, общества. Если бы в обществе не было определенных правил, предписывающих достойный способ существования, приверженность которому обеспечивает человеку поддержание надежных, полезных, приемлемых взаимоотношений с окружающими, или если бы эти предписания, регламентирующие поведение в рамках взаимоотношений со знакомыми людьми, были бы совершенны в своем рационализме, то в этом случае, насколько я понимаю, процесс личностного становления происходил бы без участия такой структуры, как система самости. Будь культурные предписания, характерные для каждого общества, в большей степени адаптированы к специфике человеческого существования, можно было бы избежать появления инкорпоративной или интроективной, карательной, критичной фигуры.