Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [98]
Скорее всего, в коллизиях поисков Яном Пасеком Станислава Вольского значительную поддержку оказали представители землячества — русские православные дворяне польского и литовского происхождения. Несмотря на категорические запреты переписки через границу, иммигранты-шляхтичи сохраняли связи с родственниками на родине. Наиболее вероятно, члены польского землячества помогли Яну Пасеку отыскать Станислава Вольского. Через них же смоленский городничий мог передать холопу сведения о своем приезде. Безусловно, плямянник отправил дяде письмо в Москву: «тот де племянникъ иво писал к нему челобитные от собѣ, чтоб ему пану Пасоке царскому величеству об немъ бить челомъ, поволил бы царское величество тому племяннику иво быть у него и с ним видетца»[948].
Ян Пасек входил в состав дипломатической миссии. Формально, как представитель иной державы, он не имел права покидать территорию посольского двора. (Двор располагался в доме Петра и Ивана Пожарских.) Дипломатам категорически возбранялось самостоятельно передвигаться по городу. Приставам посольства Гавриила Стемпковского предписывалось: «…а будет которые дети боярские или боярские люди чьи-нибудь или литва или немцы или иные какие иноземцы или хто руских людей придут на посолскои двор или хто с литвою тайно учнет о чем говорити, и имь тѣх людей сождав з двора, какъ поотойдут велет имать тайно и присылать в Посольской приказ»[949].
В действительности эти правила нарушались. Русские власти постоянно предъявляли посольству Габриэля Стемпковского претензии в самовольных перемещениях, нападении на русскую охрану посольства, незаконной торговле вином, табаком и даже краденым. Очевидно, что члены миссии покидали пределы посольского двора и активно контактировали с русскими подданными. Например, известно, что Ян Пасек продавал иноходцев князю Ивану Хованскому: «Пан Пасокъ да пан Линевскои бьют челом государю, чтоб ихъ пожаловал государь, велѣл с продажными лошадьми ехать на двор ко князю Ивану Хованскому»[950]. Несомненно, Ян Пасек имел возможность увидеться с родственником.
Источники не объясняют, как Станислав Вольский оказался в Москве. В рассказе самого холопа встреча передана как совершенная случайность: он узнал идущего навстречу дядю: «во 153-м году в Великий мясоед до Масленицы недели за двѣ шол он, Степан, Устрятельскои улицею и будет против двора боярина князя Юрия Андреевича Ситцкого, и тут попался ему дядя ево родной полского короля дворянин пань Янъ Пасока городничеи смоленской и иво де Степана узнал и привел на посольской двор»[951]. Михаил Офросимов заявил, что холоп сбежал от владельца: «и тот де человекъ в нынешнемѣъ во 153-м году по зиме на Москве от отца иво збежал на литовской на посольской двор»[952]. Следует подчеркнуть, что сын воеводы и тульского помещика Михаила Офросимова — тоже Михаил Офросимов — служил в Москве. Наиболее вероятно, что Станислав Вольский, перемещаясь вместе с членами семьи хозяина, зимой 1645 г. находился в московском доме Офросимовых, откуда и совершил побег. Ян Пасек говорил о самостоятельном приходе Станислава Вольского на посольский двор: «…и тот де племянникъ ево пришел к нему сам»[953]. Примерной датой посол назвал конец января — 1 февраля 1645 г.
Таким образом, несмотря на то, что не совсем ясна последовательность событий, пути разлученных десять лет назад дяди и племянника пересеклись. Холопу, располагавшему близким родственником, принадлежавшим к польской знати и занимавшим высокий пост в Речи Посполитой, удалось не только «свидеться» с Яном Пасеком — перед ним появилась реальная перспектива прекращения зависимости и возвращения на родину.
Ян Пасек ввел племянника в круг посольства, где Станислав Вольский оказался среди родных и соотечественников. На посольском дворе он обрел традиционный для себя вид польского шляхтича: ему изменили прическу, сделали хохол[954], надели польскую одежду (дядя «учинил польскую признаку: зделал хохол и положил польское платье»[955]). Беглый холоп полностью сменил внешний вид, обрядившись по польскому обычаю. Безусловно, в его преображении важнейшая роль отводилась вероисповеданию. Станислав Вольский отверг православие (которое, судя по ситуации плена, он принял насильно). Он вновь вошел в лоно католической церкви. Станислав Вольский на польском посольском дворе участвовал в католическом богослужении. Возвращение в католичество он позже объяснил давлением дяди, который, по его словам, «приводил иво в свою папежскую веру».
Изменив внешний и внутренний строй жизни, войдя в мир польской традиции и веры, Станислав Вольский, казалось, достиг заветной цели. Он воссоединился с семьей, получил возможность вновь стать подданным Речи Посполитой и пребывать в польской культуре. Безусловно, что дядя, обретя племянника, стремился оставить его у себя и вывезти из России. В «распросных речах» Вольский постоянно указывал, что Пасек «звал с собою в Польшу и Литву».
Однако далее произошли события, мотивы которых трудно прояснить. Станислав Вольский прожил на польском посольском дворе лишь две недели. По просьбе заболевшего Яна Пасека («очьми заскорбьлъ»
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.