Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [69]
Старшим сыном в семье Даниэля Эйлофа был Данил Данилов сын Ильфов. Вероятнее всего, он родился еще в Испанских Нидерландах. К 1650 г. Данил продолжал значиться выходцем из «Шпанские земли». Скорее всего, как первенец Данил Данилов Ильфов носил имя отца. Он унаследовал и семейное дело Даниэля Эйлофа и первоначально занимался коммерческими операциями. Под 1620 г. упомянут московский торговый иноземец Данило Данилов Ильфов[665]; видимо, о нем же идет речь, но уже как о нидерландском купце Данило Данилове в 1621 г.[666] Возможно, он утерял льготы «московского торгового иноземца», был переведен в иностранные купцы, а вскоре и изменил занятия. Предпринимательская деятельность Данила Данилова Ильфова локализировалась в том же регионе, что и отца: в Ярославле, Костроме, Ростове. С определенного времени фламандский купец стал сочетать торговлю со службой русскому государю в качестве переводчика. Как отмечалось, язык хранился в семье, и его брат, Алфер Ильфов, предпочитал в России подписываться по-немецки. Известно, что Данил Данилов Ильфов во время строительства оборонительных укреплений в Ростове был приставлен к иностранным специалистам — инженерам и зачислен переводчиком в Пушкарский приказ. Очевидно, востребованными оказались его знания русского и, видимо, немецкого и голландского языков. Именно на этой стороне его служебной деятельности акцентировали внимание при перекрещивании его дети: Иван и Александр. Тогда, в 1648 и 1650 гг. был подробно выяснен оклад Данила Данилова Ильфова. Причем поместный оклад в 500 четей и денежный в 30 рублей является самым высоким среди детей Даниэля Эйлофа: «…отец иво Данило Илфов Шпанские земли служил с ыноземцы и был в Ростове у городового дела»; «отец ево Данило Илфов был во Пушкарском приказе у городовых дел у немецких людей переводчиком, а государево жалованья отцу ево поместной оклад был 500 чети, а денежной 30 рублев, да отцу иво давано ис Пушкарского приказу месячного корму по 5 рублев на месяц и послан был отец иво ис Пушкарского приказу на государеву службу в Ростов для государева дела и умер де отец иво в Ростове до Смоленские службы 141 году»; «поденного корму [давано] по пяти алтын на день».
Данил Данилов Ильфов умер в 1632 г, совсем незадолго до начала Смоленской кампании, оставив трех маленьких сыновей: Данила, Александра и Ивана[667]. Дети росли в костромской усадьбе, очевидно, вместе с сыном Ариста Данилова Ильфова, Данилом. В Костроме наследники переводчика проявляли в полной мере черты своего рода и быстро втянулись в семейный конфликт с «московским торговым иноземцем» Иваном Тимофеевым, начатый еще их дядей, Алфером Ильфовым. В 1637 г. Андрей (Александр?) Данилов Ильфов направил своего приказчика и крестьян на погром дома жены Ивана Тимофеева[668], Анны Михайловой; в 1639 г. Александр и Данил Ильфовы продолжили травлю Анны, уже вдовы (видимо, Ильфовы довели своего соперника до кончины). Ильфовы ворвались в дом «иноземки», избили служанку, оставив для хозяйки и ее дочери бесчестящие оскорбления. Чтобы добиться большего психологического воздействия над противницей, по ночам подростки появлялись под стенами дома с оружием, стреляя из пищалей в воздух и выкрикивая угрозы убийства[669]. Непослушных отроков взяла под опеку семья дяди по женской линии— «немчина» Андрея Захарьева сына Руфа[670]. Супруга Руфа, в девичестве Эйлоф, возможно, являлась бывшей заложницей поляков. В 1638 г. чета Руфов приняла в свой московский дом, находившийся по соседству с домом Дарьи Ильфовой на территории церкви «Егорья в Лушках», сыновей Данила Данилова Ильфова: Данила, Александра и Ивана. Видимо, к этому времени они остались сиротами. На лето «недоросли» возвращались в Кострому. Старший, Данил Данилов Ильфов, уже в 1639 г. занимался здесь ведением хозяйственных работ. Он направлял крестьян на строительство изб. Правда, склочный род вызывал нелюбовь и русских соседей-помещиков. Данил Данилов жаловался, что крестьяне дворян Батюшкова и Бурлова совершили рейд в его владения и уничтожили созданные постройки[671]. Можно отметить, что в 1634 г. воеводой Костромы являлся родственник Ильфовых: принявший православие Иван Андреевич Францбеков[672]. Быть может, в этот короткий период он смог проявить какое-то участие в разбирательстве многочисленных конфликтов, затеянных Ильфовыми.
В Костромской усадьбе, в располагавшейся на оброчных землях вотчине, в 30-х гг. XVII в. находились оставшиеся без отца внуки Даниэля Эйлофа: Данил Аристов Ильфов и Данил Данилов, Александр Данилов, Иван Данилов Ильфовы. Видимо, все внуки Даниэля Эйлофа, жившие детьми в Костроме, оказались наследниками и сохранили имущественные права.
Важно отметить, что переводчик Данил Данилов Ильфов, как и его супруга, не принадлежали к православной церкви. Их сын Александр признавался: «…отец де мои умер на Руси и с матерью моею в своей вере». Как отмечалось, в документах того времени, вышедших из среды «московских иноземцев», назван протестант Эйлаф: он указан в метрической книге лютеранской кирхи под 1620 г.
