Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [67]
Интересно, что в 1638 г. в числе прочих «иноземцев» Алфер Ильфов давал поручную запись на русского человека, тесно контактировавшего с иностранцами. Им оказался Богдан Артемьев, нанимавшийся в услужение к ряду «иноземцев». (Возможно, и к Ильфову.) Последним хозяином Богдана Артемьева стал органный мастер голландец Мильхерт Лунев[626], которого работник вызвался сопроводить до границы. Формально власти должны были наказать православного Богдана Артемьева за сам факт найма к инославному (он явно подпадал под действие указа 1627 г). Однако в данном случае подозрения чиновников вызывали не возможные отступления от веры (вследствие работы на иностранца), а предполагаемая измена. Тесные связи с иностранцами, по мнению властей, могли перерасти в предательство. Чиновники усмотрели в действиях Богдана Артемьева попытку бегства за границу. Потребовалась поручная запись. Удивительно, но подтверждений лояльности русского человека востребовали от иностранцев. Алфер Ильфов мог быть знаком с Богданом Артемьевым, и, наиболее вероятно, своим соотечественником Луневым, скорее всего, еще по Нидерландам. Наряду с другими иностранцами он вызвался помочь его русскому слуге. В деле сохранился автограф Алфера Ильфова[627]. Несмотря на то что Алфер Ильфов относился к третьему поколению иностранцев, живших в России, подписался он на одном из диалектов немецкого языка. Недавно вернувшийся из Нидерландов Алфер Ильфов продолжал в России использовать немецкий язык. Безусловно, для общения внутри иноземческого сообщества ему было достаточно немецкого. При этом неясно, в какой мере был освоен Алфером Ильфовым русский язык. Хотя известна подлинная фамилия: он назвал себя Aloff Oyloff (см. фото).
Алфер Ильфов явно унаследовал от отца воинственный и неукротимый нрав и склонность к агрессивным поступкам. Если Даниэль Эйлоф воевал с датскими корсарами и «лисовчиками», то сын вступал в многочисленные конфликты с соседями (как с иностранцами, так и с русскими). В городах Большие и Малые Соли семья прочно обосновалась и имела несколько домов. Но мир иноземцев сотрясали конфликты. Очевидно, Ильфовы невзлюбили семью «московского торгового иноземца» Ивана Тимофеева[628] (Фантефалова), проживавшего поблизости в Костроме. (Возможно, конфликт явился отголоском событий Смуты, столкновений их отца с иноземческим сообществом Ярославля и Костромы, повлекших, быть может, гибель Даниэля Эйлофа.) Известно, что в 1637 г. Алфер Ильфов набросился на слугу Ивана Тимофеева, Василия Иванова. Когда же хозяин выступил с претензиями, то пострадал сам. В явочной челобитной Иван Тимофеев поведал, что был избит и обобран в доме Ильфова[629]. От рук Алфера Ильфова терпели побои и представители православного духовенства. Фламандец преследовал православного священника пригорода Костромы. В 1641 г. его жертвой стал священник Федор Ефтифеев, настоятель церкви Бориса и Глеба посада города Малые Соли. Иноземец грозился продолжить наказание и «запустошить» приход[630]. Видимо, Алфер за несколько лет пребывания в Нидерландах стал последовательным «иконоборцем».
Другие дети Даниэля Эйлофа числились рядовыми военными. В делопроизводственных материалах Разрядного приказа указаны четыре служилых «старого выезда кормовых иноземца» с фамилией Ильфов и отчеством Данилович[631]. Наиболее вероятно, их следует считать детьми Даниэля Эйлофа. К ним относились Иван Данилов сын Ильфов, Арист Данилов Ильфов, Исаак Данилов сын Ильфов, Петр Данилов сын Ильфов. Все они до 1625 г. были приписаны к роте Петра Хамильтона (были названы среди «Немцов старого выезду Петровы роты Гамолтова»), а затем перешли в роту Григория Врославского. Но прослеживается устойчивое постоянство. Они всегда относились к «роте старого выезду кормовых иноземцев».
Сведений об Исааке (упомянут в 1624[632], 1626[633] и 1628 гг.[634]) и Петре (упомянут в 1626[635] и 1628 гг.[636]) Ильфовых сохранилось не много. Они часто оказывались «нетчиками» и не являлись на смотры. Исаак уклонялся от службы в 1624 г; вместе с Петром он отсутствовал на Туле и в 1626 г. Поместный оклад Исаака с 1625 по 1629 г.[637] составлял 300 четей и 20 рублей; Петра — с 1626 по 1629 г.[638] — 250 четей и 18 рублей. Что стало с ними впоследствии, сказать сложно. Дальнейшая информация о них отсутствует. Вероятно, Исаака в 1628/29 г. уже не было в живых. Его фамилия зачеркнута в перечне наемников Иноземского приказа этого года[639].
Иван Данилов сын Ильфов оказался более заметной фигурой. Он упомянут в реестрах войск Иноземского приказа в 1624[640], 1626[641], 1629–1630 гг.[642]. Причем эти данные нередко лишь фиксировали его отсутствие на службе. Так, он с братьями не пришел на смотр в 1624 и 1626 гг.
Очевидно, Иван Данилов Ильфов являлся старшим по отношению к Петру, Исааку и Аристу. Он имел поместный и денежный оклады, превышавшие их жалованье. В 1625–1629 гг. Ивану было назначено 350 четей и 25 рублей
