Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [65]

Через несколько месяцев начинается следующая волна восстания, и жители Ярославля выказывают непокорность вновь. В феврале 1609 г. горожане использовали для начала мятежа отсутствие рот Александра Лисовского. Русское предание повествует, что решиться на повторное, после поражения, выступление ярославцы смогли, лишь получив чудесные подтверждения небесного покровительства. Согласно Сказаниям о чудотворной иконе Казанской Божией матери, было дано знамение: 18 марта 1609 г. от иконы произошло явление Богородицы, обещавшей защитить город[607]. Можно отметить тот факт, что икону вернул в город один из захватчиков — поручик тушинских отрядов Яков Любский (православный по вероисповеданию)[608].

Воодушевленное видением, ополчение разгромило польский гарнизон Бышевича и освободило город от поляков. Вместе с польскими отрядами бежал из Ярославля Иоганн Шмидт. Узнав о разворачивающихся событиях, Лжедмитрий II направил для обуздания Ярославля Александра Лисовского, находящегося на тот момент в Суздале. Осада Ярославля отрядами Лисовского превратила город в центр противостояния.

Движение в Ярославле быстро переросло границы города. От Лжедмитрия II отходили все новые города Поволжья. Жители Ярославля предприняли попытку расширения военной базы, обратившись за помощью к ближайшим восставшим городам. В марте на помощь сопротивляющимся приходят отряды романовского воеводы Никиты Вышеславцева[609]. В апреле подходит подкрепление из Вологды и Великого Устюга, а чуть позже — из Сольвычегодска[610]. Безусловно, все это помогло городу выстоять.

В последних числах апреля, после нескольких месяцев безуспешной осады Александр Лисовский, осознав сложность осады[611], предпринял попытки разрешить конфликт с помощью переговоров. Посланником Лжедмитрия II в восставший город был избран Иоганн Шмидт. Согласно инструкции Я. Сапеги, немец-протестант должен был убедить горожан, среди которых он долго жил и которых хорошо знал, в необходимости прекращении мятежа и повторной присяги жителей тушинцам[612]. Иоганн Шмидт не скупился на обещания: он говорил о введении порядка и строгого преследования виновных в грабежах. Он уверял, что «всякому притеснению придет конец и в город воеводой поставят другого знатного вельможу, которого польские солдаты будут бояться», и что жалобы горожан детально рассматриваются при дворе Лжедмитрия II[613].

Однако, направившись на переговоры с восставшими, Иоганн Шмидт оказался в плену. Ярославцы жестко расправились с бывшим согражданином. Буссов подробно описывает трагедию: Иоганн Шмидт был сварен в котле, в котором готовилось угощение — мед. После экзекуции тело было выброшено на поругание собакам[614]. Виновником зверств Буссов видит Даниэля Эйлофа, побудившего к страшному поступку жителей. Глумление над Шмидтом в описании Буссова продолжилось и после смерти, когда скорбящей вдове (Буссов не акцентирует внимания на ее русском происхождении) не позволили собрать и похоронить останки, а детей обрекли на издевательства и насмешки. Травля родных также связывается Буссовом с Эйлофом. Отмщение в его рассказе приходит в лице Александра Лисовского, организовавшего яростный штурм города в ответ на расправу посла Лжедмитрия II.

Но сломить оборону города Лисовскому не удалось. Понимая бессмысленность дальнейшей борьбы, 22 мая 1609 г. полководец отвел войска от Ярославля. Он обрушил свой гнев на предместья, не защищенные крепостными стенами.

Через несколько недель после снятия осады в Ярославле торжественно было отмечено освобождение. 8 июня 1609 г. состоялся общегородской крестный ход в Казанский монастырь к иконе Казанской Богоматери, обещавшей спасти и спасшей Ярославль[615]. Можно лишь гадать, участвовал ли в поклонении святыне православный Даниэль Эйлоф, некогда радикальный протестант и ярый противник иконопочитания (семья которого очень скоро вернется в протестантизм).

События в Поволжье резко изменили отношение Лжедмитрия II к иностранцам. Первоначальное доверие правителя к иноземцам сменилось разочарованием. Часть иностранцев, поддержавших Лжедмитрия II, переметнулась к Шуйскому. Местью «царя» стал разгром Немецкой слободы и пленение ее жителей в 1610 г. Пастор Мартин Бер возглавил печальное шествие в ставку Лжедмитрия II, но вмешательство Марины Мнишек обеспечило спасение тем, кто высказал полную лояльность ее супругу. Перешедшая под покровительство Лжедмитрия II группа иностранцев была связана с Мартином Бером. Для пастора (покинувшего Россию в 1611 г.) и его тестя Конрада Буссова иностранцы — сторонники Шуйского несли опасность всей общине. Эйлоф для Буссова оказывался ярким нечестивым примером.

Но существовала еще одна очень весомая причина полного неприятия Буссовом любых действий Эйлофа: смена веры. Даниэль Эйлоф принадлежал к православной церкви и в повествовании Буссова выступает порочным, ужасным человеком, предавшим своего спасителя Шмидта. Причину его клятвопреступлений, нарушений правил чести иноземческого землячества, измену Буссов видит в вероотступничестве. Он не скупится на эпитеты: «вероломный перекрещенец», «клятвопреступник», «лукавый перекрещенец», «проклятый перекрещенец», «богоотступник»