Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [64]

Даниэль Эйлоф должен был приспосабливаться к условиям, в которых оказался, и искать новые виды деятельности. Он смог организовать теперь дело, доступное русским (он и стал «русским» после обращения). Способом интеграции был выбран переход из «корабельщиков» во владельцы солеварного промысла. Даниэль Эйлоф купил соляной источник. Добыча и продажа соли были выгодны, но несопоставимы с доходами от торговли с Западной Европой. Говорить о сумме в 25 тысяч Даниэль Эйлоф явно более уже не мог. (О зяте ничего не известно, неясно даже его имя.) Что делал русский солепромышленник Данил Ильф в годы правления Федора Иоанновича, Бориса Годунова, и, главное, Лжедмитрия I, столь не любившего новообращенных иностранцев, мы не знаем.

Следующие после 1582 г. упоминания о Даниэле Эйлофе относятся к 1608–1609 гг. Под этими годами Даниэля Эйлофа называют Конрад Буссов (тесть лютеранского пастора Мартина Бера) и использовавший Хронику Буссова швед Петр Петрей. С той разницей, что у Петрея повествование выдержано в более сдержанном духе.

К 1608 г. Даниэль Эйлоф предстает преуспевающим обладателем солеварни в Костроме. Соляной откупщик проявил себя в годы Смуты. Оба автора описывают события 1608–1609 гг., когда под власть Лжедмитрия II перешли ряд городов: Ярославль, Кострома, Галич, Углич, Вологда. Первым из них подчинился новой власти Ярославль[594]. Страх потерять имущество в сражениях толкнул богатых ярославских купцов к присяге Лжедмитрию II[595]. Новый правитель первоначально стремился опираться на иностранцев. Так, швед (из области Гельзингеланда) капитан Лоренц (Лауренс) Бьюгов (Бюгге, Буйк, Биугге), плененный Иваном IV во время Ливонской кампании[596], долгое время жил в Ярославле и прочно вошел в ярославское общество. Этому способствовало и то, что за 30 лет жизни в России он принял православие (крестильное имя — Тимофей). Буссов охарактеризовал новообращенного «перекрещенным мамелюком русской веры»[597].

Лжедмитрий II выбрал православного шведа на роль посланца к жителям города. Капитан легко справился с обязанностью и смог быстро убедить ярославцев принять присягу[598]. Как результат, наградой правителя стало назначение его на должность второго, после князя Ф. П. Борятинского, воеводы Ярославля[599]. (Очевидно, что при всем первоначальном расположении к иностранцам Лжедмитрий II жестко придерживался традиционного правила назначения на административные должности только членов русской церкви.) Однако в действительности реальная власть в городе принадлежала командиру гарнизона С. Бышевичу[600], сразу введшему огромные поборы и организовавшему «приставства». Вскоре в Ярославле были расквартированы и роты знаменитого Александра Лисовского[601]. Присягнув Лжедмитрию II, ярославцы оказались под мощнейшим налоговым бременем и столкнулись в первую очередь с иностранцами — поляками, западноевропейскими наемниками и украинскими казаками.

Власть тушинцев в Ярославле продержалась чуть более пяти месяцев[602]. Сборы в пользу Я. Сапеги превысили возможности жителей. Буссов замечает, что только купцы-иностранцы Ярославля (и среди них, быть может и Эйлоф) были вынуждены выплатить 30 тысяч рублей. Острое недовольство повлекло восстание. В апреле 1608 г. мятеж начался в Ярославле[603], за которым последовали другие города (Углич, Кострома, Галич). Объединенные отряды ярославцев, костромичей, галичан осуществляли нападение на роты Александра Лисовского. Горожане, давшие присягу Лжедмитрию II, освобождались от управления поляков и вновь отходили к Василию Шуйскому.

По свидетельству Буссова и Петрея, мятеж в Ярославле был спровоцирован Даниэлем Эйлофом[604], распространявшим известия о Лжедмитрии II как ложном царе. Тем самым он снимал с жителей верность присяге.

Буссов и Петрей сообщают также, что Даниэль Эйлоф не только вел пропаганду против Лжедмитрия II, но и в своих владениях и на свои деньги собрал 200 человек. Купец имел опыт боевых действий (полученный в морских сражениях), а кроме того, немалые средства для вооружения отряда с целью защиты собственных коммерческих интересов. Однако первая попытка земцев отбить Ярославль в декабре 1608 г. оказалась неудачной, участники восстания были разгромлены. «Лисовчики» огнем и мечом наказали «вероломный и клятвопреступный»[605] город.

Карательная экспедиция поляков уничтожила маленькое войско Эйлофа и пленила его предводителя, спрятавшегося с детьми в погребе солеварни. (Петрей называет детей без уточнений, Буссов говорит о трех взрослых дочерях.) Даниэль Эйлоф, переживший датский плен, оказывается теперь в плену у поляков. Победители налагают на мятежника штраф в 600 талеров, заложницами, в изложении Буссова, оказываются дочери. Спасительную поддержку Эйлофу, согласно Буссову, оказывают члены иноземческого землячества Ярославля. Немец Иоганн Шмидт, сын цирюльника, бежавший в Россию во время войны со Швецией и женившийся в Ярославле на русской[606], пришел на помощь. Вероятно, Иоаганн Шмидт стремился возвратить бывшего единомышленника в стан Лжедмитрия II: он ссудил Эйлофу деньги и спас девушек от бесчестья.