Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [52]

Более того, картине Олеария противоречат действия правительства по отношению к семье барона. Одновременно с возвращением матери из монастыря, т. е. снятием с нее церковного наказания, началось приближение сыновей к царскому двору[435]. Старший наследник — тринадцатилетний Давид Деремонтов — 22 марта 1641 г. был пожалован в стряпчие[436]. В апреле 1642 г. его чин был повышен: Давид был переведен в стольники[437]. В 1645 г. первенец Анны Барнсли и Пьера де Ремона являлся стольником царицы Евдокии Лукьяновны[438]. Можно предположить, что власти стремились использовать православных родственников Петра Марселиса и Вильяма Барнсли на своей стороне в религиозном конфликте, порожденном русско-датским династическим проектом. Но активного участия в деле Вальдемара Деремонтовы не принимали.

Назначения сопровождались верстанием. Размеры окладов определялись в Разрядном приказе. Поместный оклад Давида Иванова Деремонтова составил 600 четей, денежное жалованье — 45 рублей. За успешную службу при дворе царицы он получил повышение: «В Боярской книге 155 года оклад ему с придачами поместной 800 чети, денег из Чети 62 рубли»[439]. Достигнутый статус стольника не менялся до конца жизни. Боярские книги фиксируют имя Давида Деремонтова в 1658, 1660–1676[440] и 1681 гг.[441]

Михаил Иванов Деремонтов был определен в стряпчие в 1641/42 г.[442] В 1646 г. он стал стольником[443]. Его оклад был уравнен с первым окладом брата — поместный 600 чети, денежный — 40 рублей: «В Боярской книге 155 года оклад ему поместной с придачею 600 чети, денег из чети 40 рубли»[444]. Чин Михаила, как и Давида, оставался неизменным[445].

Таким образом, по социальному статусу, определенному родовитостью отца, сыновья Пьера де Ремона были наделены высоким званием стольника, сохраняя его до кончины. Получение чинов определило вхождение молодых дворян-иноземцев в царскую свиту. В качестве придворных они участвовали в различных церемониалах, в частности свадьбе царя Алексея Михайловича[446] (за сестрой невесты которого якобы ухаживал их дядя — Вильям Барнсли).

Удивительно, но стольники Деремонтовы, постоянные участники дворцовых церемониалов, продолжали числиться «иноземцами-кормленщиками». Как отмечалось, их отец — московский дворянин, относился именно к этой категории. После его кончины вдова добилась в 1634/35 г. назначения пособия, которое восстановила по возвращении из монастыря (1639/40 г.). Ситуацию не изменило вхождение детей в иерархию московских чинов. В 1650 г. старший сын именовался «кормовым иноземцем Давыдом Ивановым сыном Деремонтовым»[447]. Реальные платы членам Государева двора иностранного происхождения производились из Иноземского (как в случае с Пьером де Ремоном) или Разрядного (как для его вдовы и детей) приказов. В результате стольники одновременно были и «кормовыми иноземцеми».

Достигнув 18-летнего возраста, наследники барона приступили к исполнению помимо дворцовой, военной службы. Старший сын весной 1645 г. впервые получил предписание выступить в поход: «велено мне быть на Туле»[448]. В 1646 г. Давид Деремонтов был назначен в Мценск, под начало кн. А. М. Трубецкого. Он был приписан к Белгородскому полку. В рассматриваемое время Белгородский полк выполнял роль Большого при строительстве укреплений Белгородской черты. Стольники как высший разряд «московских чинов» служили сотнями в наиболее важных по местническому ряду полках — Большом, или в случае государева похода, Государевом.

Не позднее 1652 г. вступил в военную службу и Михаил Деремонтов. Власти записали юношу в Ливенский полк. Но близкие родственники посчитали необходимым соединиться в походах. Младший брат подал челобитье о переводе. Он просил «написать з братом вместе в одном Белгородцком полку»[449]. 22 февраля 1652 г. было получено согласие властей. Комплектование частей русской армии традиционно происходило с учетом родственных связей. Общепринятой нормой являлось совместное присутствие членов рода в боевом подразделении. Родные братья должны были сражаться в одном строю[450].

Военная служба изменила оклад братьев. Получив первое боевое назначение, старший брат обратился (И марта 1645 г.) с просьбой о выделении из общего жалованья семьи специального оклада для него. Сумма, которой он должен был распоряжаться самостоятельно, позволила бы ему «подняться в службу»[451]. С этого момента Давид Деремонтов был признан главой рода. Именно на него выписывались документы о выплатах. В 1650 г. Давиду Деремонтову было определено жалованье из Разрядного приказа для него, матери и брата Михаила «Давыд Иванов сын Деремонтов. Поденного корму с матерью и з братом с Михаилом по 22 алтына 3 деньги на день. Итого на год 242 Рублев 24 алтына 1 деньга»[452]. С началом военной карьеры младшего брата произошло окончательное разделение окладов стольников. Каждому из них был определен высокий поденный корм: он составлял по 15 алтын на день. Эту сумму фиксировали документы 1654[453], марта 1662[454], июня[455] и сентября 1664[456], 1677[457], 1679[458], 1681[459] гг.

В целом трудно сказать, вызвала ли ситуация совместного проживания упорствующей кальвинистки Анны Барнсли и ее православных детей — московских дворян Деремонтовых — религиозные колебания последних. Но вопрос о том, что победило в душе сыновей барона: наставления матери и деда или же крестного отца и русской среды, в которой они выросли, — был решен окончательно к началу 50-х гг. XVII в. С этого времени по русским документам Деремонтовы предстают благочестивыми православными и полноправными русскими подданными. Смерть матери около 1650 г. (совпавшая со смертью Доротеи Барнсли, должной прекратить связи с влиятельным Петром Марселисом, предшествующий отъезд в 1642 г. деда, а также Елизаветы Барнсли, ссылка дяди — Вильяма Барнсли, т. е. удаление неправославной или же отказывающейся признать православие родни) сняла все сомнения. Происходит быстрое вхождение сыновей барона в русское общество.