Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [102]
Ян Пасек не увидел завершения истории племянника: он умер чуть раньше, в 1651/52-м. Однако перед детьми Пасека очень скоро возникла слишком схожая со Станиславом Вольским дилемма. Как известно, Смоленск отошел русской армии в 1654 г, в ходе первой кампании русско-польской войны 1654–1667 гг. В Государевом полку должен был находиться и московский дворянин Степан Вольский, и его пути могли пересечься с двумя сыновьями Яна Пасека: Петром-Казимиром и Яном Каролем.
Наследникам смоленского городничего пришлось сделать выбор. Как это традиционно для смоленской шляхты, на определенных членов дворянских фамилий возлагалась обязанность осуществлять единство рода, разделенного границами, и связь с двумя государствами и монархами. Обычно часть семьи принимала православие, другая же оставалась в католичестве. Так поступили и Пассеки. Один сын смоленского городничего — Ян Кароль (Jan Karol Pasek), после занятия Смоленска русской армией вынужден был переселиться во внутренние районы Речи Посполитой. Он спас веру и оказался «изгнанником». Второй сын — Петр Казимир — принял русское подданство и православие. Он был наречен Данила Иванович и стал родоначальником известного русского дворянского рода Пассеков[1003].
О Юрии Иванове, сыне Трапезундском (Трапизовском[1005], Трапезанском, Драбызонском[1006]), одном из русских служилых кормовых иноземцев, сохранилось немного сведений, при этом зачастую противоречивых. Неизвестна его фамилия, лишь в русифицированной форме имя — Юрий, имя его отца — Иван, а также фамильное прозвище, обозначающее место рождения — полиэтнический и поликонфессиональный Трапезунд: «рода города Трапезуна». Трудно определить его этническую принадлежность и первоначальную конфессию. Изложенные им факты биографии и зафиксированные документами поступки дают основания для выводов о крайне изменчивой религиозности, диктуемой в первую очередь внешними обстоятельствами.
Ранняя биография Юрия Трапезундского восстанавливается по зафиксированным в Посольском приказе рассказам, поведанным после плена: арабского, затем польского. Первый раз он предстал перед чиновниками Посольского приказа в 1627 г., достигнув России через порт Архангельска[1007], второй раз — в 1633 г., когда воссоздал странствия в Речи Посполитой[1008]. В первом случае он назван как «Юрий Иванов, родом греченин Трапизона города», во втором — как Юрий Иванов сын Трапезонский, выехавший примерно семь лет назад. Наиболее вероятно, речь идет об одном и том же человеке[1009]. Следует учитывать, что два повествования не во всем совпадают. Быть может, после нескольких лет пребывания в России он оговаривал иные подробности судьбы и целенаправленно менял изложение событий своей жизни. Кроме того, следует учитывать и характер образованности подьячих, фиксировавших его показания. Так, в 1627 г, впервые переступив границы России, он предстал невольником-гребцом турецкого корабля, бежавшим во Фландрию, а затем через Гамбург в Архангельск. В 1633 г., возвращаясь к этому же периоду своей жизни, он называл уже арабский разбойничий корабль, умолчав о рабском состоянии. Судно в этом варианте было захвачено англичанами, доставившими его в Великобританию. Далее путь лежал через Голландию в Архангельск.
Если видеть причину разночтений в стремлении скрыть определенны детали биографии, то можно попытаться сложить две истории. В таком случае, жизнь Юрия Трапезундского до его переезда в Россию может быть реконструирована следующим образом.
В его изложении биография предстает крайне авантюрной и начинается, конечно, с упоминаний о Трапезунде. Свое социальное положение пред московскими чиновниками Юрий Трапезундский определил как «служилый человек» (так обычно фиксировали русские документы сипахов[1010]). Судя по характеру деятельности, Юрий Трапезундский был моряком, входил в военную охрану купеческих кораблей. С «торговыми людьми», на судне, перевозившем зерно, он достиг Стамбула. Неясен дальнейший путь; Юрий Трапезундский сообщил, что греческий корабль, на котором он находился, был захвачен мусульманами: «на море погромили турские люди и многих гречан побили, а ево взяли жива и свезли в турской город Алзер»[1011]. Вероятнее всего, корабль был пленен мусульманскими корсарами. Алжирское государство, центр пиратства того времени, находилось в вассальной зависимости от Османской империи[1012]. В результате поражения в морской битве греческие купцы и вся команда, включая Юрия Трапезундского, попали в рабство. Пленников доставили на невольничий рынок Алжира. Там, вместе с другими 40 греками, Юрий Трапезундский был продан гребцом на галеру: «неволных полоняных людей… из Алзера взяли всяких розных государств на корабли для работы сорок человек»[1013]. Согласно второму рассказу, как отмечалось, он оказался на арабском пиратском корабле, грабившем европейцев: ходил «для добычи с арапы на море под немецких людей»[1014]. Видимо, Юрий Трапезундский сумел изменить социальный статус и перейти из невольника-гребца в пирата. С течением времени он, вероятнее всего, стал корсаром и разбойничал на арабском судне.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
До сих пор в английских и американских публикациях не было предпринято попытки перепроверить и уточнить чтение основного еврейского манускрипта, содержащего сведения относительно хазар, а также сделать его научный перевод на английский язык. Сверх того, первый из текстов, рассмотренных в этой работе, прежде не публиковался. Открытый в 1962 г. среди фрагментов Каирской генизы, хранящихся в Кембриджской университетской библиотеке, он является в некотором отношении наиболее ценным средневековым текстом, относящимся к истории хазар.
Монография посвящена истории одного из знатнейших родов, потомков Рюрика, сыгравших выдающуюся роль в истории российского средневековья. В книге показываются взаимоотношения князей Шуйских с Иваном Грозным, Борисом Годуновым, Лжедмитрием I, описывается свержение Василия Шуйского. Особое внимание уделяется М. В. Скопину-Шуйскому — народному герою и надежде страны в борьбе с войсками Лжедмитрия II и польских интервентов. Предлагается убедительный ответ на спорный вопрос, был ли Василий Кирдяпа, основатель рода Шуйских, предателем. Для историков и всех, интересующихся отечественной историей.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.