Инкуб. Книга 2 - [68]

Под дробь барабанов и жалобное пение флейт жрецы в рогатых уборах начали свой священный охотничий танец, древний как мир. Музыка и песнопения становилась всё быстрей, движения танцоров — всё стремительней. Наконец, главный жрец гортанно выкрикнул свой призыв Рогатому богу и, схватив приготовленный нож, совершил ритуальное убийство. Брызнула алая кровь из-под ножа, но принесённый в жертву олень снова чудесным образом воскрес. Немного полежав, он поднялся на ноги и с силой ударил копытами по алтарю. Вспыхнул священный огонь, символизирующий возрождение вечно юной природы.

Но затем произошло ещё одно непредвиденное чудо. Вместо того чтобы убежать в лес величественный красавец повернулся к людям. Горделиво подняв голову, увенчанную короной из позолоченных рогов, он долго смотрел на их удивлённые лица. В тёмных глазах священного животного читались нечеловеческая мудрость и всепрощение, а затем он медленно развернулся и неспешно перешёл на бег. У леса он снова обернулся и, отчётливо видимый на странно светлом фоне, словно прощаясь, кивнул головой.

Ведьмы испуганно вскрикнули, а люди из процессии повалились на колени и зашептали молитвы. Но панику предотвратил главный жрец, благообразный старец в белом одеянии. Он торжественно заявил, что это знак наивысшего благоволения Рогатого бога. Повеселевшие люди приободрились и, подождав, когда запалили гигантский факел от огня, воссиявшего на алтаре, с хвалебными песнопениями двинулась в обратный путь. Формальный долг был исполнен, и священная роща опустела. Поэтому никто не увидел, как на алтаре снова появился жертвенный олень, залитый кровью. Он хрипел и бессильно бился, пытаясь подняться на ноги.

Священное животное глянуло туда, куда ушли его неблагодарные дети, и в его глазах навеки застыли смирение и смертная тоска. Олень уронил благородную голову и по священной роще пронёсся неслышимый человеческими ушами стон множества волшебных существ. Горестно стеная, невидимые духи — хранители полей, лесов и рек — собрались к умершему богу, чтобы воздать ему последние почести. И вдруг среди деревьев замелькали поджарые тени. Огромная белая волчица первой прыгнула на неостывший труп оленя и вырвала ему сердце. Подняв окровавленную морду, она завыла, и остальные волки поддержали её торжествующую песню.

«Вот вы и проиграли, ведьмы! Теперь берегитесь!» И по окрестностям пронёсся безумный смех Царицы вампиров.

Нескоро волшебные существа решились выйти к останкам растерзанного Рогатого бога. Усевшись в кружок, они боязливо жались друг к другу и не сводили глаз с груды окровавленных костей. Когда бледная луна осветила место разыгравшейся трагедии, нимфы и сатиры, крохотные феи и кентавры, домовые и лешие, а также множество других полезных духов превратились в горстку сухих листьев.

Преданные старые боги Ойкумены умерли, но люди этого не заметили, и то же самое произошло на Земле. По старой памяти люди будут ставить мисочки с молоком для домовых, и соблюдать древние обряды. Вот только больше некому будет отзываться на их просьбы.

Юлиан неуютно поёжился и наклонился к уху Цветанки.

— Цыплёнок, ты ничего не почувствовала?

— Нет. С тобой всё в порядке? — забеспокоилась она.

— Да. Я о другом, — он обернулся к Рунике. — А ты? Ты что-нибудь почувствовала?

— Нет, — удивилась та. — Что случилось-то?

— Древние боги уходят, — тихо отозвалась Верховная ведьма, поравнявшись с ними. Она внимательно посмотрела на поникшего юношу.

— Вы тоже это почувствовали, барон де Фальк?

— Да, госпожа, — невесело отозвался Юлиан и криво усмехнулся, не замечая, что его кожа слегка засветилась. — Люди уверены, что боги бессмертны. Но это не так. Те, что созданы людьми, умирают, когда иссякает их вера. Вот и сейчас ушёл в небытие кто-то очень значительный, и мир Ойкумены оскудел.

«Тринадцать Ведьминских кругов! — ахнула Верховная ведьма, чувствуя, как разгорается надежда. — Может, ещё не всё потеряно?»

— Не поможете мне, молодой человек? Всё же возраст сказывается.

— О чём вы, госпожа? Такую красавицу впору замуж выдавать! — воскликнул Юлиан, учтиво подхватывая Верховную ведьму под руку.

Она улыбнулась.

— Барон де Фальк, я уже наслышана, что вы дамский угодник.

— Тсс, госпожа! Это секрет, — сказал Юлиан, состроив умоляющую физиономию, и поцеловал руку девушки. — Ни слова об этом моей жене! Иначе, меня постигнет участь Отелло… тьфу! Дездемоны.

Цветанка смерила его укоризненным взглядом, и янтарные глаза юноши весело блеснули.

— Шутка, моя любовь!

— Я и не сомневаюсь, мой дорогой, — повернув голову, девушка сладко пропела: — Господин де Грамон, не составите мне компанию?

— С удовольствием, миледи! — подкрутив усы, бравый капитан подхватил Цветанку под руку, и Юлиану не оставалось ничего другого, кроме как скрежетать зубами, глядя на мило воркующую парочку.

— Отелло и Дездемона… я не знаю таких. О ком это вы, барон? — полюбопытствовала Верховная ведьма, видя, что страсти накаляются.

— Это персонажи пьесы одного талантливого, но пока безвестного драматурга. Если вам интересно, я перескажу сюжет.

— Да-да, сударь! Пожалуйста, расскажите! — наперебой проговорили придворные дамы, стайкой окружившие их, с недавних пор юноша прославился как выдумщик занимательных историй.