Индийский этикет: речевой и невербальный аспекты - [8]

Шрифт
Интервал

Возможна и обратная ситуация: в целом самое уместное в отношении водителей скутеров tum может быть расценено как грубость, если прозвучит из уст молодой женщины при обращении к весьма пожилому водителю, который ей «в деды годится».

Подтверждение тому можно найти и в литературе. Например, в одном из своих рассказов писатель К.Б. Вайд описывает аналогичный случай, произошедший у героя с носильщиком-кули: «Носильщик улыбался; возможно, потому, что я обратился к нему на “вы”. Если сейчас обращусь на “ты”, он рассмеется» («kulī muskarā rahā; šāyad islie ki mãĩne use “āp” kahā hai. agar ab “tum” ya “tū” kahūgā to use hãsī ā jāegī»)[3].

В конечном счете в различных бытовых ситуациях выбор адресуемого собеседнику местоимения должен быть контекстуально обоснован, причем в учет должны приниматься многие факторы. К примеру, врачи в индийском обществе пользуются традиционным уважением. Единственно возможное по отношению к ним обращение — āp. Это же правило распространяется и на средний медицинский персонал: к медсестрам, регистраторам и пр. обычно обращаются на ар даже очень высокопоставленные люди. Однако это правило не распространяется на массажистов. Их профессия традиционно считается «нечистой», к ним принято обращаться на tum. 

В переводческой практике приходится учитывать, что tum в хинди лишь частично соответствует русскому «ты», а āp — «вы». К примеру, манера общения сотрудников компании между собой и обращения к партнерам может определяться принятой внутри компании корпоративной культурой, и в некоторых случаях не совсем, как может показаться вначале, уместное при первой личной встрече tum в одних случаях может свидетельствовать об особой близости деловых партнеров, их важности для компании, «включенности» в ее деятельность, тогда как в других — о дурном воспитании партнеров, их излишней фамильярности в отношении иностранных гостей.

Можно привести еще один пример. По-русски человек во время молитвы всегда говорит Богу «ты», других вариантов просто не существует. На хинди же вполне возможно, хотя и не так широко распространено, обращение на ар. Автору довелось видеть индийский фильм с русским переводом, когда переводчик сохранил это āp, вполне, с точки зрения грамматики, верно переводя его как «вы». В результате искренняя молитва, даже мольба героя фильма по-русски звучала как нечто противоестественное.

Что касается принятой в Индии системы обращений, то она также оказывается заметно богаче русской. Первое, что бросается в глаза — непосредственно по имени люди называют друг друга намного реже, чем европейцы. Это скорее прерогатива близких приятелей и друзей. В семье наряду с именами широко в ходу имена родства — «сынок», «тетушка», «братец» и т.п.

Существуют и вполне гласные табу на использование имен. Так, например, суеверные индийцы, боясь сглаза, неохотно сообщают друг другу имена маленьких детей, и невинный вопрос «Как зовут малыша?», если родители сами не назвали гостю его имя, вполне может оказаться бестактным. В традиционных семьях жена никогда не называет мужа по имени, ни в глаза, ни за глаза, поскольку считается, что произнесение женой имени мужа отнимает у последнего жизненную силу. Вместо имени она зовет его «супруг» или «мой господин», а за глаза — «отец такого-то и такого-то».

Имена родства часто используются и при общении со знакомыми и даже незнакомыми людьми. Обращение bhaiyā (братец) является одним из наиболее употребительных, причем используется не только как дружеское обращение к равному, но часто адресуется и к обслуживающему персоналу (продавцу, водителю, проводнику, билетеру). В этом случае оно расценивается как вежливое. Именно так в большинстве случаев индиец обратится к незнакомцу приблизительно одного с ним возраста, спрашивая дорогу. Нередко в неофициальной обстановке так обращаются и к иностранцам. Аналогично используется и обращение bahan (сестрица). Любопытно, что в адрес женщины может быть использовано и обращение bhaiyā.

Аналогичную функцию выполняют и слова со значением «друг»dost санскритского происхождения и yār персидского. Примечательно, что оба слова используются наравне как в индуистской, так и в мусульманской среде. Конечно, сами индуисты скорее используют «dost», а мусульмане «yār»[4], но не возникнет никакой неловкости, если к ним обратятся со словом «иной культуры», в то время как «чужое» приветствие может обидеть или даже оскорбить наиболее чувствительных представителей обеих культур (о чем уже говорилось в предыдущем разделе). В целом все же обращения «друг» используются реже, чем «братец» и «сестрица».

К старшим по возрасту нередко обращаются, используя английские uncle и aunty (дядюшка и тетушка)[5]. Использование английских патронимов в данном случае легко объяснимо. Дело в том, что в индийских языках по сравнению с европейскими гораздо более развита система имен родства, и каждый из дядюшек (по отцу, по матери, старший или младший), тетушек, двоюродных и даже троюродных сестер и братьев и пр. обозначается отдельным словом. Из них чача и чачи (дядюшка, тетушка) используются и в качестве обращения к неродным. По отношению к уважаемым пожилым людям также распространены обращения


Рекомендуем почитать
Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.