Индийский этикет: речевой и невербальный аспекты - [15]

Шрифт
Интервал

. Слово «breakfast» также вполне употребительно, особенно если речь идет не о традиционном, а скорее о европейском завтраке, хотя это и не всегда так.

В традиционной системе питания обед как таковой отсутствует. Днем принято пить чай или кофе с лепешками с начинкой, сладостями или легкой закуской, которые можно брать из дома, а можно покупать в закусочной или ресторане. Для перекуса в школе или на работе распространены так называемые ланч-боксы, контейнеры, в которые можно запаковать дома еду для перекуса и взять с собой. Ланч-боксы с едой также продаются в магазинах, можно, кроме того, заказать их доставку.

Вечером, когда домочадцы собираются вместе, подается ужин. Принято ужинать всем вместе, и, по мере того как члены семьи возвращаются домой, им обычно предлагается небольшой перекус — это может быть печенье с молоком для детей либо чай с солеными орешками для взрослых.

Ужин — наиболее обильная и ритуально значимая трапеза. Именно к ужину принято звать в дом гостей и родственников. В христианских домах ужину может предшествовать совместная молитва, в индуистских — подношение пищи божеству либо просто произнесение определенных мантр, в мусульманских — обязательное мытье рук и произнесение короткой молитвы-благословения (араб. басмаля, урду бисмилла).

В наиболее традиционных домах за стол усаживаются гости (вне зависимости от пола), мужчины и дети, а хозяйка дома с другими женщинами подают блюда и едят сами лишь после того, как сидящие за столом закончили ужин, иногда уходя для этого в другое помещение, чаще всего на кухню. В крупных городах этот обычай постепенно изживает себя, за стол садятся все вместе, а хозяйка или слуги приносят еду. При этом хозяйка сидит за столом вместе со всеми, а слуги не могут садиться за общий стол ни при каких условиях, какие бы долгие и доверительные отношения ни связывали их с хозяевами.

Обычно места, которые члены семьи занимают за столом, строго фиксированы и распределяются по старшинству (почетное место отводится главе семьи, старшему родственнику или гостю). Будучи приглашенным в индийский дом, чтобы не нарушить никаких этикетных норм, гостю крайне важно занять за столом указанное ему место либо попросить хозяина показать, где он может сесть. Возможна и ситуация, особенно в сельской местности, когда радушные хозяева накормят гостя первым, при этом все собравшиеся будут внимательно наблюдать за тем, как он ест, и приступят к трапезе не раньше, чем гость закончит свой ужин. Отказаться от такой чести — значит обидеть хозяев, пренебречь их гостеприимством.

Может случиться и так, что хозяева посадят гостя отдельно. В большинстве случаев это объясняется не столько удобством гостя, сколько ритуальными взглядами хозяев, для которых не всегда приемлемо посадить за свой стол представителя иной культуры.

Автор данного учебника в свое время совершила серьезный этикетный промах, когда, будучи приглашена на ужин в традиционную семью кашмирских мусульман и увидев, что все расположились на ковре вокруг подноса с едой, с которого по очереди берут пищу руками, а ей предложили стул, маленький столик и столовые приборы, наивно решила, что хозяева хотят предоставить ей более привычные и комфортные условия, и попросила посадить ее вместе со всеми, поскольку «очень хорошо научилась есть руками». Гостеприимные хозяева тут же исполнили ее просьбу, однако чувствовали себя весьма неловко — в этой радушной семье ревностно хранили традиции, согласно которым иноверец (тем более женщина) не должен сидеть рядом и есть из одного блюда с мужчинами. Надо сказать, эти милые люди даже намеком не дали понять гостье, что она сделала что-то не так, и она сама осознала свою ошибку только через несколько лет, когда стала подробно изучать этикетные нормы.

Как уже не раз говорилось, представление о «чистоте» пищи и тех, кто ее ест, очень важно для индийцев. Для мусульман омовение является обязательным началом трапезы, в индуистских, сикхских и джаинских семьях чистоте рук, которыми предстоит вкушать пищу, уделяется большое внимание. Гостю могут предложить полотенце и проводить к раковине, либо (в особенности на западе Индии) хозяин, после того как все расселись по своим местам за столом, из специального кувшина льет на руки собравшимся воду, начиная с гостя и далее следуя по старшинству.

Поскольку с первым прикосновением к пище она теряет «чистоту», принято съедать принесенные блюда, в особенности горячие, быстро и в молчании. Как таковая «застольная» беседа не характерна для индийской традиции, беседуют в ожидании трапезы или после нее (хотя во многих северных и северо-восточных регионах окончание трапезы означает, что гостю, если он не приглашен остаться на ночь или на несколько дней, пора уходить).

Традиционно стол могут сервировать двумя способами: либо для каждого присутствующего ставится по чистой тарелке и стакану с водой, а кушанья приносят на отдельных блюдах и ставят на середину стола, откуда хозяин раскладывает их по тарелкам (или каждый обслуживает себя сам), либо каждому кроме стакана приносят индивидуальный поднос (


Рекомендуем почитать
Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.