Империя в поисках общего блага. Собственность в дореволюционной России - [130]

.

Под развитием публики Белинский понимал ее интеллектуальное созревание и рост ее рядов. Для расширения литературной аудитории требовался доступ к изданным книгам, однако из‐за института литературной частной собственности книги русских писателей были не по карману большинству читающей публики. Произведения живых и недавно скончавшихся авторов стоили слишком дорого, потому что значительную часть их цены составлял гонорар авторов и их наследников. Например, за собрание сочинений Пушкина читатель должен был отдать от 10 до 20 рублей (для сравнения: ежегодный оклад Акакия Акакиевича из «Шинели» Гоголя составлял 400 рублей). В 1830‐е годы, когда в силу вступил новый закон об авторском праве, без согласия владельцев авторских прав могли быть изданы только произведения поэтов конца XVIII и начала XIX века. В 1836 году Д. Н. Толстой, Г. В. Есипов и М. А. Языков начали издание новой серии «русских классиков, сделавшихся уже собственностию публики»[998]. Ее открывало четырехтомное собрание поэзии Антиоха Кантемира. В дальнейшем в рамках этой серии были изданы М. В. Ломоносов, М. М. Херасков, А. П. Сумароков, В. К. Тредиаковский, Д. И. Фонвизин и пр. – авторы, умершие более двадцати лет назад и писавшие на ином литературном языке, малопонятном и, несомненно, не доставлявшем большого удовольствия массовому читателю поколения Пушкина и Гоголя. Этот пример свидетельствует о неоднозначности понятия «общественная собственность», которое обозначало как правовой статус литературных произведений, так и их культурное значение. Другой пример того же рода: в 1833 году К. А. Полевой приветствовал первое издание пьесы А. С. Грибоедова «Горе от ума», но отмечал, что оно не прибавит популярности этой комедии, которая успела стать «собственностью публики», поскольку распространялась в многочисленных рукописных копиях[999]. Впрочем, с чисто правовой точки зрения он был неправ: копирайт на произведения Грибоедова истек только в 1854 году – через двадцать пять лет после его убийства в Тегеране. Большое количество рукописных копий комедии (в иных из них содержалось множество ошибок и искажений) было обусловлено юридической неопределенностью относительно права собственности на произведения Грибоедова[1000]. В 1854 году, когда истек срок посмертного действия авторских прав, «Горе от ума» вышло сразу в восьми разных изданиях.

Между тем закон не спешил идти навстречу растущей в числе публике с ее чаяниями. В декабре 1856 года, за пять с небольшим лет до окончания срока действия авторских прав на произведения Пушкина, его вторично вышедшая замуж вдова, Н. Н. Ланская, подала Александру II (через министра просвещения А. С. Норова) прошение о продлении срока действия прав на наследие Пушкина до смерти двух его сыновей[1001]; царь счел, что такое продление противоречит закону об авторских правах, и передал дело на рассмотрение графу Д. Н. Блудову, начальнику Второго отделения Императорской канцелярии, занимавшегося вопросами законодательства[1002].

И Норов, и Блудов выступали за продление авторских прав; оба они полагали, что двадцатипятилетний срок действия посмертного копирайта слишком мал для того, чтобы обеспечить потомкам выдающихся лиц доход, сопоставимый с их свершениями. Блудов в своей записке по данному делу указывал, что литературные произведения представляют собой особый объект собственности, который остается неприкосновенным при жизни автора и в течение «непродолжительного срока» после его смерти. После истечения срока «произведение науки или искусства становится достоянием публики, которая не должна, по небрежению наследников, быть лишена пользы и удовольствия приобретать без особого труда и больших расходов хорошие сочинения»[1003]. Противоречие между принципами частной собственности и общим благом еще не получило теоретического разрешения и в законодательстве большинства европейских стран конфликт между интересами наследников и общественности снимался путем ограничения срока действия посмертного копирайта. (Кроме того, Блудов упоминал идею экспроприации, но добавлял, что в России применение этого принципа едва ли возможно.) В России был установлен примерно такой же срок действия авторских прав, как и в европейских странах. Однако условия литературного труда в России были совершенно иными: «…в России сочинители в сравнении с иностранными, имеют вообще гораздо менее выгод и, следственно, менее вознаграждаются за свои труды, иногда соединенные с разными неудобствами и расходами. Причиной сего, и теснейший у нас круг читателей, и отсутствие духа предприимчивости, иногда и вкуса и знаний в классе производящих торговлю книгами, и трудность сообщений, следственно и распространения книг в разных частях государства, наконец, и привычка, с каждым годом усиливающаяся, почти ограничиваться чтением одних газет и журналов»[1004]. Все эти факторы превращали профессиональную литературную деятельность в России в сложное и невыгодное дело в сравнении с европейскими странами. Соответственно, в России авторов и их семьи следовало вознаграждать более продолжительными сроками действия авторского права. Блудов, не поддержав просьбу Ланской о том, чтобы право собственности ее сыновей на произведения Пушкина было объявлено бессрочным, предлагал принять закон об увеличении срока посмертного действия прав на литературную собственность до пятидесяти лет