Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза - [128]

.

Хотя некоторые эксперты (например, Бромлей) полагали, что перемены в списке национальностей являются результатом реальной ассимиляции и консолидации народов СССР, другие этнографы и демографы выражали скепсис[1195]. Хрущёвская кампания десталинизации вызвала открытую дискуссию об извращениях научного познания при Сталине. Этнографы, занятые во Всесоюзной переписи 1959 года, участвовали в этой дискуссии и оценили влияние Большого террора на перепись 1939 года. Эти эксперты заключили, что список национальностей в 1939 году был «искусственно сокращен» «под влиянием культа личности Сталина»[1196]. Статистик-демограф Аркадий Исупов объяснял: «Выступая на VIII съезде Советов в 1936 году с докладом о проекте Конституции СССР, И. В. Сталин сказал, что в Советский Союз входят, как известно, около 60 наций, национальных групп и народностей. Поэтому при разработке материалов переписи 1939 года были получены данные только по 62 наиболее крупным народам СССР». Эксперты исключили из официального списка остальные национальности, в том числе и жившие основной массой за пределами СССР[1197].

В духе политической либерализации хрущёвской эпохи советские эксперты стремились исправить вред, нанесенный списку национальностей при Сталине. В частности, они отважились вернуть в список национальности, ошибочно исключенные из него[1198]. В конце 1950‐х годов этнографы, лингвисты и статистики всего Советского Союза участвовали в обсуждении нового списка для Всесоюзной переписи 1959 года. В окончательную редакцию списка вошло 109 народов (78 национальностей и 31 народность); как утверждалось, некоторые ошибки сталинского периода были исправлены[1199]. В список включили значительное число национальностей, которые в 1939 году были вынесены в отдельные перечни диаспорных национальностей и этнографических групп. Итальянцы, французы, испанцы, румыны, албанцы, японцы, китайцы, афганцы, дунгане и венгры (мадьяры) были в числе диаспорных национальностей, возвращенных в основной список; белуджи, караимы, таты, абазины и гагаузы были в числе народов, возвращенных из списка этнографических групп[1200].

Исупов хвалил расширение списка национальностей для переписи 1959 года как победу над унижением науки в сталинскую эпоху, но также привлекал внимание к тому факту, что новый список все еще в два с лишним раза короче использовавшегося для переписи 1926 года[1201]. После переписи 1959 года он и другие эксперты, такие как этнографы Виктор Козлов и Соломон Брук, предложили несколько объяснений расхождению между двумя списками, отчасти уделив внимание сущности этнографического знания. Во-первых, эксперты указывали на то, что при переписях 1926 и 1959 годов применялись разные критерии для включения национальности в список. При переписи 1926 года использовался термин «народность», чтобы включить народы, лишенные национального самосознания. При переписи 1959 года стремились получить данные о национальной самоидентификации населения, поэтому список национальностей был более эксклюзивным. По мнению экспертов, ряд народов, включенных в список 1926 года, все еще не имели национального самосознания и потому в списке 1959 года для них не выделили граф[1202]. Во-вторых, эксперты утверждали, что местные статистические администраторы, помогавшие составлять список 1959 года, исключили из него некоторые национальности, которые следовало включить. По мнению экспертов, в одних случаях местные руководители и статистики честно ошиблись, а в других предоставили ложную информацию, чтобы изобразить главную (титульную) нацию своего региона «более консолидированной, чем есть на самом деле»[1203].

Но важнейшей причиной расхождений между списками, согласно Бруку и Козлову, были реальные значительные перемены в национальном составе советского населения в период между переписями 1926 и 1959 годов. Эти эксперты настаивали, что этнотрансформационные процессы ассимиляции и консолидации в СССР, несомненно, происходят, хотя и медленнее, чем заявлял в 1930‐х годах Сталин. Кроме того, при всех эксцессах сталинской эпохи, теперь было видно, что советское население действительно продвинулось по пути к коммунистическому будущему и что «предсказанная В. И. Лениным тенденция к сближению и слиянию наций» действительно имеет место. Брук и Козлов приводили ряд примеров, указывая на объединение мишарей, кряшен и нагайбаков с татарами, мингрелов, сванов и лазов с грузинами и на слияние около десятка народов Саяно-Алтайского региона в алтайский и хакасский народы[1204]. Как считали этнографы, эти этнотрансформационные процессы идут постепенно и лишь на протяжении нескольких поколений этнографические группы полностью утратят свое национальное (или иное групповое) самосознание. В результате множество советских граждан не знали, какую национальность указать при переписи 1959 года; некоторые попытались записаться представителями национальностей, которых больше не было в официальном списке[1205].

Брук и Козлов входили в группу этнографов, участвовавших в подготовке Всесоюзной переписи 1970 года и работавших над очередной ревизией «Списка национальностей СССР». В окончательную редакцию этого списка вошло 104 народа (73 национальности и 31 народность). По утверждениям советских руководителей и экспертов, он свидетельствовал о продолжавшихся при Брежневе этнотрансформационных процессах ассимиляции и консолидации