Империя. Цинхай - [16]

— Ну что, господа стражники, привыкаете к нашим климатическим условиям? — насмешливо поравнялась Николь с мужчинами со стороны Сандо. На ней была бейсболка, из заднего отверстия которой развевались собранные в хвост светлые волосы. По левую руку от Джина их нагнала Цянь, в такой же объемной шляпе, что и на Дами. Поля её создавали достаточно тени не только для лица, но даже для груди и плеч.

— Как по мне, — отвечал Джин, чтобы не было неловкости. — Дышится легче, чем в Сеуле.

— У вас такой приятный акцент, — улыбнулась ему Вики. — Вы бывали прежде в Китае?

— Несколько раз, но в Восточном: Шаньдун, Хэнань, Хубэй.

— И как, по-вашему, мы сильно отличаемся от восточных провинций?

— Конечно, вы намного западнее, — вежливо улыбнулся Джин, и девушка ответила ему тем же.

— А ты предпочитаешь молчать? — обратилась Николь прямо к Сандо, и он ещё раз подтвердил её предположение — промолчал. — Боишься прослыть глупеньким, если откроешь рот? — Поставив под сомнение умственные способности наёмника, дочь Великого Китайца ничего не добилась. Брюнет продолжал степенно покачиваться на жеребце, держа спину ровно, взгляд прямо, губы поджато, что вовсе не показывало его напряженность — они у него всегда были в выражении скверно-предупреждающего настроения. — Игнорирование — первый показатель того, что ты не знаешь, что ответить. — Сандо лениво повернул к ней голову, смерив равнодушным взором.

— Или не вижу надобности этого делать. — И он отвернулся вновь. Джин тоже перестал отрывать внимание от спины Дами, поскольку к ней подъехал Хангён, тот самый, что заявил о своей фонтанирующей любви к женщинам и, поскольку разговора впереди было не слышно, стоматолог силился понять по жестам, о чем примерно идёт разговор.

— Нас, кажется, так и не представили, — знакомился тем временем Хангён, пустив коня шаг в шаг с лошадью Дами. Новая госпожа Цинхая не могла подтвердить или опровергнуть что-либо связанное с представлениями: перед ней прошло слишком много впервые виденных лиц, а она была в таком состоянии в день свадьбы, что ничего толком не понимала, и не запомнила. — Меня зовут Хангён, я четвертый сын Отца Чана. Можно сказать, мы с вами теперь соседи, — радушно посмеялся он, подразумевая географическое расположение районов, после чего указал на Николаса, с прищуром следящего за разговором. — А он третий сын, мой старший брат. Скажите, ну разве мы похожи хоть немного? — Дами посмотрела туда-сюда, то налево, то направо, сравнивая лица, после чего растеряно покачала головой.

— Нет, вы совершенно разные… все дети вашего отца, кого я видела, друг на друга не похожи…

— У кого матери разные, — дополнил Николас. — Родные по обоим родителям вполне похожи.

— И… сколько на двенадцать детей приходится матерей? — пытаясь быть тактичной, спросила Дами.

— Девять. Хотя отец утверждает, что может знать далеко не обо всех своих детях… ну и, естественно, наши матери — не все женщины нашего отца. Старик любвеобилен, и я весь в него, — подмигнул ей Хангён по-свойски.

— В таком случае, продолжительные беседы с вами вредят женской репутации? — кокетливо намекнула Дами. Бабник — это хорошо. Обычно такие типы болтливы, несдержанны, и через них можно получить кое-какую информацию.

— Что вы, что вы! Я безвреден.

— И всё же, новобрачной, пожалуй, следует держаться себе подобных. — Совладав с помощью Николаса и его советов с поводом и уздой, Дами смогла направить кобылу чуть в сторону и, найдя в свите Джессику, сделала так, чтобы поравняться с той и начать непринужденную отвлеченную полемику об озере, горах, погоде и музыке. Джин умиротворенно выдохнул, увидев, что Хангён был покинут и вынужден ехать в одиночестве. Николас замедлился и, приотстав, оказался возле Сандо, которого неохотно оставила в покое Николь, не добившись никакой реакции на себя.

— Во сколько сегодня заканчивается ваша смена? — поинтересовался он.

— Перед ужином.

— Разомнемся на заднем дворе? Пока все будут ужинать, чтобы не привлечь внимания.

— С удовольствием. Оружие?

— Боевые палки. — Бывший и настоящий наёмники кивнули друг другу и снова разъехались.

Джин всё слышал и хотел сказать что-нибудь вроде: «Зачем тебе это нужно?», но с ним бок о бок всё ещё ехала Цянь, и он не мог продемонстрировать свою дружбу с напарником. Они с Сандо удачно изображали совершенно чужих друг другу людей. Однако товарищ был прав и, похоже, самая красивая дочь Большого Босса тянется к его обществу. Только ему-то с ним что делать? Благо, поведение Цянь было настолько вышколенным и этичным, что страдать, как от напора Николь, не приходилось.

Дами тем временем аккуратно подвела диалог к прошлому, воспоминаниям и слухам, наблюдая за Джессикой.

— Я так мало знаю обо всём здесь, даже об Энди! Кажется, он до сих пор очень сокрушается о своём сыне, а я не в состоянии нормально утешить его, ведь не осведомлена ни о чем, и не имею не малейшего понятия о том, каким был его сын… — Лицо собеседницы не выказало соболезнования, и как-то нахмурилось, когда Дами упомянула Энди. Что это такое с несчастной невестой? — Вы знали его, кажется?

— Мы любили друг друга, — четко и ясно сообщила Джессика. Её глаза посмотрели на жену главаря синеозерных с вкрадчивостью, как будто оценивая, стоит ли развивать эту тему вообще?