Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США - [41]

Если следовать модели взлета и падения, то цикл почти всех империй характеризуется короткой и динамичной фазой взлета и длительным периодом заката. При этом первая в основном идентична времени военной экспансии, в то время как реформы, предпринимаемые после прохождения зенита в развитии имперского владычества, в общем и целом рассматриваются с точки зрения более или менее медленного распада. Подобная модель истории империй вынужденно концентрируется на их военной стороне и при этом недооценивает их способность к политическому обновлению. Реформы администрации, экономической модели, налоговой, финансовой и собственно военной сферы в этом случае воспринимаются как попытки приостановить в принципе неизбежное крушение империи или по меньшей мере замедлить его.

К этой модели раз за разом обращаются прежде всего в отношении римской истории, в контексте которой исторический рассказ и теоретическая модель с ее предположениями могут стать почти неотделимы друг от друга: свой зенит империя, согласно этому подходу, миновала не позднее чем в начале II в. н. э., во времена императоров, которые усыновляли своих преемников[68], к тому же при Траяне имперские владения достигли максимальной протяженности, и лишь затем начался затяжной процесс заката56. Реорганизация империи в конце III в. н. э. Диоклетианом, последовавшее вскоре за этим разделение империи при Константине и его наследниках, наконец, смена идеологических основ в связи с провозглашением христианства государственной религией в 380 г. н. э. при Феодосии57“всему этому в рамках течения имперской истории решающего значения не придается, и так, в случае Испании, можно на скорую руку объяснить два с половиной столетия имперской истории. При этом выпадают из поля зрения — не обязательно в историческом изложении, но непременно в историческом сознании — циклические колебания «вверх-вниз» в ходе длительного периода предполагаемого заката. В рамках модели взлета и заката вводится прежде всего представление об исторической неизбежности, которое позволяет представить деятельность имперских по- литиков-реформаторов в трагических тонах: при попытке приостановить падение они якобы только ускоряют приближение окончательного финала.

Здесь мы могли бы противопоставить модели взлета, зенита и заката циклическую модель политической истории, которую еще в античное время разрабатывал греко-римский историк Полибий, а в начале Нового времени ее возродил итальянский политический теоретик Никколо Макиавелли58. Согласно этой модели, политические общности по ходу своей истории проходят множество циклов, где есть свои взлеты и падения, количество же циклов, а также продолжительность нахождения в верхнем сегменте цикла зависит главным образом от умения и дальновидности ведущих ПОЛИТИКОВ59.

Циклическая модель имеет множество преимуществ в плане реконструкции истории империй. Во-первых, она может куда точнее описать все взлеты и падения империй, нежели основанная лишь на двух направлениях развития соответствующая модель; во-вторых, она уделяет основное внимание преодолению кризисов, то есть прохождению через самое дно падения и возвышению до зенита в верхнем сегменте цикла, чем, в-третьих, придает больший вес политическим (и общественным) действующим силам. Они — разумеется, в рамках имеющихся у них ресурсов и источников власти — могут ограничить действие факторов, приводящих к закату, реформами, а также усилить импульсы к подъему60.

В последние годы вместе с теорией гегемониальных циклов разрабатывалась модель анализа61, которая лучше сможет описать переменчивую историю империй, чем привычная модель «взлет-падение». Согласно Джорджу Модельски и Уильяму Р. Томпсону, США к началу XX в. на основании своего превосходства в ведущих отраслях промышленности — ста- лелитейной, химической и электротехнической — добились лидирующей позиции в мировой экономике, на этом основании они и строили перспективу политически преобладающей державы. Этот гегемониальный цикл, в котором сошлось экономическое и политическое развитие, продолжался с 1850 до 1973 г. Вследствие своего превосходства в ведущих отраслях новой экономики — информационных технологиях и микроэлектронике — США будто бы сразу вступили в еще один гегемониальный цикл, который после краткого промежутка ослабления сделал их победителями над Советским Союзом и единственной оставшейся мировой державой.

Конечно, проблемой этой теории является сильная детерминированность экономическими факторами. В контексте концепции источников власти она отводит решающую роль силе экономической, а об обмене источниками власти не может идти и речи. Вследствие этого представители теории ге- гемониальных циклов исходят из того, что до США только Великобритании удавалось пройти сразу два подобных цикла, причем один был вызван ее преимуществом в навигации и коммерции, а второй покоился на ее лидирующих позициях в ходе промышленной революции. Экономическое детерминирование гегемониальных циклов не оставляет пространства для политических решений. По сравнению с политической теорией циклов классического республиканства она представляется вовсе не комплексной, так как первая все же полагает определяющими социально-моральные факторы и структурное устройство общества.