Иллюзии свобод и горькая действительность - [98]

Те, кто то и дело попадает в состав правительства, обычно могут рассчитывать, что их рыночная стоимость удвоится и даже утроится, когда они возвращаются в частный сектор, принося с собой влияние. Примером может служить завидная синекура, полученная бывшими должностными лицами правительства Никсона — Форда, а также прибыльные «антракты» Вэнса, Блюменталя (миллионера, министра финансов.— Авт.) или Харрис (которая была членом совета директоров кампаний «Рейнольдс тобэкко», «Истмэн Кодак», «Уэстерн электрик» и Нью-Йоркской фондовой биржи.— Авт.) в период между правлением Джонсона и Картера».

Сила денег как социального фактора имеет решающее значение. Таким образом, продвижение этих людей и ныне в очень большой степени зависит от денег, продолжает автор статьи, считая нужным оговориться: в этом отношении высшие должностные лица администрации Картера едва ли отличаются от своих предшественников-республи-канцев. И правительство Картера напоминает «выразительный по составу» кабинет Никсона 1969 г., в который входили Уильям Роджерс (юрист корпораций) — государственный секретарь, Дэвид Кеннеди (банкир) — министр финансов, Мелвин Лэйрд (конгрессмен) — министр обороны, Джон Волпе (строительный магнат и губернатор штата) — министр транспорта и так далее, не говоря уже о «лощеном приспешнике Рокфеллера, политике по имени Генри Киссинджер». По иронии судьбы министров Дж. Картера больше всего отличает от республиканцев то, что члены нынешнего кабинета, каждый в отдельности и все, вместе взятые, гораздо богаче. Без заметных исключений все они представляют группу рвущихся вперед людей, жизнь которых определяется, а карьера обеспечивается тем местом, которое они прочно занимают в данный момент в правительстве, юридической фирме, университете, корпорации.

Внутри класса — это деятели-политики в изначальном смысле этих понятий. Они прекрасно усвоили, кого обхаживать, когда и как. Подобно всем, кто достиг видного положения, они старательно соблюдают приличия хотя бы потому, что надежная репутация — это современный заменитель не только благородного происхождения, но и таланта, подчеркивает «Харпере». В известной степени интеллект играет роль, но обычно это просто рекламное объявление, в котором никто не читает слов, написанных мелким шрифтом. Так, в январе 1977 г. гораздо большее значение имело то, что Збигнев Бжезинский — протеже Дэвида Рокфеллера, что он гостил в доме Аверелла Гарримана в Джорджтауне, чем то, что он автор бесконечной серии путаных, посредственных книг. Подобно своим предшественникам за последние три десятилетия, самые видные советники Дж. Картера едва ли могут считаться самыми лучшими и талантливыми представителями многомиллионного населения США. Это просто пригодные или вызывающие наименьшие возражения люди из класса удержавшихся в верхах бонз.

Наличие покровителя — самое важное для кандидатов в члены правящего класса, и, когда решается вопрос о надежности протеже, его партийная принадлежность не имеет большого значения, утверждает Роджер Моррис. В подкрепление своего тезиса он приводит пример Александра Хейга, которого «дал» Джозеф Калифано (сам протеже бывшего министра обороны Макнамары, юрист, имевший в 1976 г. доход в 600 тыс. долл., представляя интересы химических и фармацевтических компаний, а в кабинете Картера — министр здравоохранения, образования и социального обеспечения.— Авт.)_у рекомендовав его Киссинджеру в 1969 г. на основании той работы, которую Хейг делал в Пентагоне для Калифано. Хейг сыграл решающую роль в разработке политики в отношении Вьетнама в 1969—1972 гг. и, разумеется, был лояльным подданным Ричарда Никсона в последний год его правления. Правительство Картера в свою очередь выиграло от двухпартийности правящего класса. Помимо Хейга, который в настоящее время является верховным главнокомандующим объединенными вооруженными силами НАТО в Европе, оно привлекло к работе в Белом доме, государственном департаменте и Пентагоне более десятка ведущих «непрофессиональных» должностных лиц, которые занимали ответственные посты при Никсоне.

Наличие одних и тех же людей на постах, от которых зависит политика, или по крайней мере людей одного рода помогает ответить на вопрос, который публика задает каждые четыре года, а именно: почему выборы существенно не меняют правительственную политику, констатирует «Харпере».

Подсчитав, что 90 % представителей политической элиты — выходцы из 20 % богатейших американских семей, «Монд дипломатии» горько восклицает: «До чего же жалким и наивным рядом с ними выглядит гражданин, помахивающий своим бюллетенем! На сколько световых лет отстоит все это от демократии!»

Но даже если с помощью этого бюллетеня избирателю все же удается послать в законодательные органы честных людей, они сразу оказываются в трясине, которая быстро засасывает их, приучая к главной для буржуазной «демократии» мысли: законодатели — слуги не народа, а капитала. Об этом, в частности, весьма убедительно поведал «Нью-Йорк таймс мэгэзин», опубликовавший статью Джеймса Нортона, который построил ее на дневниках молодого конгрессмена Окой-на от штата Орегон.