Икона - [6]

Она тихо поздоровалась и пригласила присесть в маленьком фойе, где вдоль стены стояли пара креслиц и диванчик. Рина и Альбина положили на колени блокноты, прикоснулись кончиками ручек к бумаге. Им улыбнулись.

– О чём вы хотите писать? – спросила игуменья.

Альбина бойко перечислила вопросы:

– История монастыря, его первые настоятельницы, насельницы, чудотворные иконы, годы репрессий, восстановление и современная жизнь.

Игуменья Емилия тихо кашлянула.

– Но это ведь… простите… целое исследование. Целая книга, я думаю. А вам ведь не книгу писать, а статью?

– Э-э… – протянула озадаченная Альбина. – Ну, да, конечно… Но, может, вкратце?

– Вкратце, конечно, можно. В библиотеке есть некоторые материалы, сестра Анисия вас проводит, а заведующая библиотекой сестра Мелания даст вам материалы. Что-нибудь ещё вас интересует?

Рина подала нерешительный голос:

– Я, матушка, не особо верующая… хотя и крестилась… О вере и церкви вообще ничего не знаю, только так, куцые сведения из истории Руси. А написать мне бы надо так, чтобы читатель вместе со мной понял, почему же люди верят в Бога? Как к Нему приходят? Что ждут от Него? Собственно, зачем людям нужен Бог?.. Простите за глупые вопросы…

Настоятельница с интересом присмотрелась к ней.

– Вы задаёте важные вопросы, – проговорила она негромко. – Я бы сказала, основополагающие… Вы не хотели бы приезжать к нам время от времени?

Не ожидавшая подобного интереса Ялына растерялась:

– Ой, я не знаю…

– Нам было бы очень приятно вас видеть, – сказала матушка Емилия, и в её голосе звучало не дежурное, а искреннее приглашение.

К Альбине настоятельница почему-то не обратилась, и журналистка «Православного слова» ощутила, будто в её душу вонзили острую занозу. Почему это неверующую Ялыну зовут, а её, православную христианку, нет?! Разве что в целях привлечения к Церкви заблудшего? Это вполне можно принять в качестве бальзама для возмутившегося сердца. Разве нет?

Из двери выглянула молоденькая монахиня, встретилась глазами с ясным понимающим взором игуменьи Емилии.

– Иду, – кивнула ей мать настоятельница и встала.

– Идите с Богом.

И перекрестив женщин, удалилась в келлию.

– Совсем на начальницу не похожа, – прошептала Рина Ялына. – Девочка девочкой. Кажется, что даже младше меня года на четыре. Или монашки до старости молодые?

Альбина снисходительно пожала плечами.

– Благодать Божия сохраняет, – тихо объяснила она. – Но атеисту этого не понять. Это прочувствовать надо.

– Прочувствовать? – рассеянно повторила Рина. – Ну, это неверующему, конечно, сложно. А ты – понимаешь?

– Конечно. Сама испытала.

Тут появилась сестра Анисия, провела журналисток в монастырскую библиотеку на втором этаже, где им показали книги, буклеты по истории монастыря, провели по фонду. Рина, поколебавшись, записалась в читатели и взяла пару книг – но не по истории монастыря, а ответы на вопросы священника и Закон Божий с чёрно-белыми иллюстрациями. Если уж познавать новое, то с начала.

Напоследок молодые женщины оделись и вместе с сестрой Анисией прогулялись по мерцающим в свете жёлтых фонарей заснеженным дорожкам вокруг длинного деревянного строения с красивыми башенками по углам. Холод не давал и рта раскрыть, поэтому прогулка получилась тишайшая. Даже гул машин на трассе, тянущейся неподалёку, не доносился сюда и не мешал наслаждаться звёздами и сокровенными думами.

Они вернулись в тепло, пылая разрумянившимися лицами. На кухне их напоили горячим отваром шиповника, что оказалось весьма кстати, и сестра Анисия проводила их обратно в келлию.

Утомившиеся за трудный день завражанки были уверены, что сон свалит их, едва они лягут на жёсткие кровати, но, увы: сон не мог одолеть их разгорячённое прожитым днём воображение.

Через сколько-то времени они вскинулись от деликатного стука, дробью рассыпавшегося в уютной тишине, и нежно прозвучавшего возгласа «Мир вам!».

– Войдите! – крикнула Альбина с любопытством.

Дверь безшумно отворилась и пропустила старую худенькую монахиню с длинными, на сто пятьдесят узелков плетёными из толстых чёрных ниток, чётками в костлявой левой руке. Пальцы шевелились медленно, осторожно, отсчитывая узелок за узелком при чтении молитвы – либо Иисусовой, либо Богородичного правила святого преподобного Серафима Саровского.

– Мир вам, сёстры, – тишайше произнесла монахиня, и Рина узнала ту, кто встречал их утром на пороге монастыря. – Не спится?

– Не спится, матушка, – призналась Альбина.

– Что так?

– Впечатлений много, – объяснила Альбина.

– И у тебя, Ирина? – уточнила сестра Синклитикия.

– Ну… у меня, наверное, ещё больше.

Рина села на кровати, обхватила ноги руками.

– Почему?

– Так я прежде на церковь смотрела, как на зодчество, а на иконы – как на портретную живопись, – ответила Ялына.

– А оказалось?

Рина задумалась. Её коллега нетерпеливо похмыкивала. Уж она бы ответила! Ей действительно есть, что рассказать о своём пути к вере. Она, между прочим, писала об этом в «Православное слово», и материал опубликовали в октябрьском номере. Посыпались письма верующих завражан – как они уверовали в Бога. В февральском номере редактор намеревался выделить для них целых две полосы.