Вероника Николаевна Черных
ИКОНА
повесть
ВСТУПЛЕНИЕ
Современность. Рина и Альбина
Первый день января до боли морозил щёки и нос. Ко второй платформе автовокзала подъехал тяжёлый параллелепипед на колёсах и приглашающе открыл передние двери.
Альбина Стуликова засуетилась. Билет, конечно, есть, но сосед по креслу вполне способен захватить её любимое место у окна. Она забралась в автобус одной из первых, отдала билет контролёру и, сев, куда хотела, наконец-то успокоилась и расслабилась. Ну, теперь можно помолиться без задних мыслей и посторонних переживаний. Открыть блокнот и написать кусочек будущего материала.
«Родина для человека начинается с поцелуя матери, сверкающего, как солнце, тёплого, как плюшевое одеяло, ласкового и любящего – как Бог. С Божьего напутствия, Божьего присутствия, освящающего начало жизненного пути малыша, который может видеть невидимый мир ангелов и летать во сне с херувимами и серафимами. С первого в жизни бултыхания в озёрной воде на надёжных сильных руках папы, в среде, где мокро, брызгливо и жутко весело!.. – и с полыханья огня – вечного, зажжённого в честь тех, благодаря которым у тебя есть Родина, с которой начинаешься ты».
Она перечитала, осталась в общем довольна, и тут рядом кто-то сел. Она взглянула и узнала.
– Рина! Привет! Ты куда это первого января собралась?!
– Ой, Альбина! Здравствуй! – обрадовалась попутчица. – А ты куда? В гости?
– В какие гости! По делу.
– И я по делу! Редакция послала.
Альбина Стуликова удивилась.
– Редакция? И куда ж она тебя в зимние каникулы послала?
Автобус заворчал, дёрнулся, тяжело вывернул с платформы и покатился в черноте раннего зимнего утра по обмётанной свежим снегом дороге.
– Представляешь: в монастырь! – сказала Рина.
Рина Ялына работала в светском периодическом издании «Завражные карусели» внештатным корреспондентом и хваталась за любую работу, чтобы добавить к своей основной – воспитателем в детском саду – хоть пару тысяч рублей.
– В мужской? – пошутила Альбина Стуликова.
– В женский, конечно! А ты куда впряглась? В какой-нибудь Рождественский спектакль?
Альбина Стуликова писала в местной православной газете «Православное слово» статьи о верующих людях, о близлежащих церквях, о социальных проблемах и нравственном облике общества, неотъемлемой частью которого была.
– Представляешь – тоже в монастырь, и тоже в женский! – раскрыла тайну Альбина. – Репортаж хочу сделать.
– И я – репортаж. Здорово! Вместе веселее!
– Тем более, – дополнила Альбина, – что материалы всё равно получатся разные по духу: у тебя мирской взгляд, у меня – религиозный, так что мы не соперницы.
– Воистину так, о, христианка! – согласилась, улыбаясь, Рина Ялына.
Вообще-то её звали Ириной, но она преклонялась перед артисткой советского кино Риной Зелёной, и всегда отзывалась только на Рину. И это имя ей шло.
Автобус гудел. Глаза слипались. Когда разлиплись, за бело-непроницаемым от инея окном всё ещё было темно. Рина проверила время на своих электронных часах: и семи нет. Лобовое стекло, сразившись с внешним морозом и внутресалонным теплом, проиграло, и теперь тоже непроницаемо белело.
Водитель, раздражённо крякая, то и дело привставал с места и скребком счищал со стекла небольшой участок инея – чтобы хоть дорогу видеть перед собой. Иней нарастал с быстротой дыхания, и Рина заволновалась: доедем ли? Холод, лёд на трассе, темнота, иней на лобовом окне – все составляющие для аварии!
Она покосилась на соседку. Альбина крепко спала. Придётся самой помолиться, как умеет. Ну, что-то вроде «Господи, помоги добраться до монастыря без аварии!».
Рина допускала, что Бог есть, но критически относилась к чудесам и помощи, исходящим от Него, от Пресвятой Богородицы и святых угодников. Далеко это было от неё. Она вообще считала, что в почтенном возрасте, примерно этак лет с восемнадцати, если не верил прежде, то уже и не уверуешь никогда. Бог должен войти в человека с рождения, тогда и вера настоящая, крепкая. А сейчас что? Просто мода. Поголовно крестятся – а зачем, и что за этим последует – толком и не знают. Зачем тогда креститься? Чтоб во время переписи населения гордо сопричесть себя к православному сообществу? Мол, и я крещённый, ура, шампанского, а лучше водки, и вот она, Святая Русь!..
Женский монастырь, куда отправили редакторы своих журналисток, стоял глубоко в лесах, возле небогатого села, и имел в соседнем городе подворье – на окраине, утопающей в сосновом бору.
Автобус подкатил к остановке, фыркнул, заскрипел дверями.
– Эй, кому там в монастырь? Выходи! – крикнул измотанный дорогой водитель и в тысячный раз проскрёб с лобового стекла окошечко прозрачности, которое тут же затянуло лёгкой дымкой.
Альбина проснулась.
– Ой, мы, мы выходим! Сейчас! Рина, идём!
Часто хлопая глазами спросонья, она схватила сумку и следом за коллегой выбралась из тёплого салона на лютый мороз. Автобус опять клацнул дверями и неспеша отправился дальше, оставив молодых женщин в ледяной тьме.
– Во погодка! – стуча зубами, проговорила Альбина. – Недаром немцы до Москвы не дошли в Великую Отечественную!
– Ты знаешь, куда идти? – спросила Рина.
