Игра с огнем - [47]

– Не возражаете, если я к вам присоединюсь? – спрашивает через пару минут мужчина с британским акцентом, появившийся у моего локтя.

Я отрываюсь от телефона. У незнакомца темные густые волосы, зачесанные спереди вверх, и приятное лицо. На то, чтобы понять, кто он, у меня уходит секунда, но мы встречались в прошлом году на вечеринке по поводу помолвки Мэри-Кейт и Тоби. Они с Тоби выросли вместе; он и есть тот друг, который работает на телевидении, с которым я обещала Кэролайн поговорить.

– О, привет! Гордон, да?

– Верно, Гордон. Саша, да? Девушка Джонатана?

– А, ммм. Да. То есть нет. Мы расстались на прошлой неделе, – говорю я, пытаясь изобразить беспечный смешок.

– Очень жаль это слышать, – он с озабоченным видом опускает свой стакан скотча.

– Все в порядке, все хорошо… – настойчиво повторяю я, отпивая побольше из бокала. – Вы ведь работаете на телевидении, да?

– Да.

– Моя лучшая подруга делает пилот, и я знаю, ей бы очень хотелось поговорить с человеком, который работает в этой сфере. Это нечто вроде «Дневников вампира» пополам с «Холостяком», если вам это о чем-то говорит.

Гордон смеется.

– Я работаю в PBS. Но могу взглянуть.

– Правда? Спасибо! Это было бы замечательно.

– Сколько угодно. Так как у вас дела? Что нового? Кроме, ну, вы понимаете.

– Ха. Что ж. Я окончила университет и начала работать… работа в некотором смысле безумная. Я матчмейкер в службе знакомств.

У Гордона уходит пара секунд на осознание.

– Вы… кто?

Я пускаюсь в обычные объяснения, чем занимаюсь в «Блаженстве». После того как я неделю объясняла это потенциальным парам, снова и снова, каждый день, я заучила все наизусть, вплоть до изменения интонации. Мне нравится, как заинтригован Гордон, как это отражается в его глазах. Так просто вставить в разговор «Блаженство» и поймать человека. Даже в этом зале, где полно колтоновской голубой крови из Уэст-Честера, интернет-воротил Тоби и подружек Мэри-Кейт, которые блистают в глянце или в Твиттере, я самая интересная.

Мне приходит в голову, что Джонатан вполне может за нами наблюдать, и я устраиваю целое представление, касаясь руки Гордона и смеясь. Разговор о «Блаженстве» напоминает: мне же нужно еще одно свидание для Минди. И вот Гордон: милый, успешный мужчина с роскошным выпендрежным акцентом, который впитывает каждое мое слово. Чем он плох для Минди?

– Стойте. Вы случайно не еврей?

– По материнской линии у меня вообще-то есть еврейская кровь.

Уже что-то.

– Знаете, я только что поняла, как вы можете здорово спеться с одной из моих клиенток. Что скажете, дадитесь мне в обработку?

Он задумчиво прихлебывает скотч.

– А что для этого требуется?

– Скажите… чего вы ищете в женщине, с которой встречаетесь?

– В человеческом смысле? – спрашивает он.

Мужчины, желающие выглядеть тонко чувствующими, всегда сразу спрашивают об этом. Не хотят, чтобы сложилось впечатление, будто они западают на внешность. Я киваю.

– Ну, очень важна страсть, – говорит он. – Она должна что-то по-настоящему любить: работу, друзей или путешествия. И еще спонтанность. Тихая, шумная – это мне не важно… но я ищу кого-то с добрым сердцем. Заботливого и предупредительного человека.

Я понятия не имею, считает ли Минди себя спонтанной и что такое «доброе сердце». Я подталкиваю Гордона, пытаясь выяснить то, что сделает их с Минди возможной парой. Он говорит, что через несколько лет вполне видит себя осевшим и что однажды хотел бы завести детей. В прошлом он в основном встречался в брюнетками. Бум, бум, бум. Я закатываю оливку из мартини между зубами, раскусываю и глотаю.

Подбор пар – не такое легкое дело, как я думала. Но по крайней мере пока я знаю, что у Гордона не воняет изо рта, что он не носит обручального кольца и у него нет дефектов речи или лицевых тиков. Уже неплохо. Это мне как матчмейкеру в основном и нужно – отсеивать явные провалы и представлять клиентам тех, с кем они едва ли встретились бы сами по себе. Невозможно на сто процентов предсказать, замкнет двоих или нет, но сразу ясно, если перед тобой мерзкое отстоище. Я прошу у Гордона номер телефона и говорю, что скоро с ним свяжусь. Он лезет в карман пиджака и достает толстую визитку. У меня нет сумочки, поэтому я вместо этого засовываю ее в вырез платья, между лифчиком и кожей. Он поднимает бровь и бросает на меня озадаченный взгляд.

– Рад был увидеться, Саша.

Время коктейлей окончено, и гости тянутся к лифтам, на прием на крыше. Гордон направляется к бару за добавкой, а я иду наверх искать свой столик. В семь вечера небо только начинает отливать пыльной синевой. Розовые и оранжевые полосы висят над западной частью Манхэттена. Золотистый свет бликует на зданиях внизу. Я наблюдаю за первым танцем мистера и миссис Уоррен, потом погружаюсь во второй мартини, пока на танцпол тянутся пары. Телефон сдох, то есть я даже не могу выйти в Интернет.

Джонатан пробирается на свободное место по правую руку от меня. Я встречаю бывшего парня ледяным взглядом, подражая его матушке.

– Потанцуешь со мной? – спрашивает он.

Я издаю короткий смешок.

– Да ты шутишь, что ли?

– Нет.

– Нет.

– Саша, пожалуйста.

Он утыкается лицом в ладони, потом напряженными пальцами разглаживает лоб. На лице у него то же сосредоточенное расстройство, с которым он читает особенно скверные рабочие письма.